Чтобы объективно рассуждать об интеллекте искусственном, требуется обладать выдающимся интеллектом естественным. Когда речь заходит о «самом умном человеке» на территории постсоветского пространства, обычно, сразу вспоминается Анатолий Вассерман — легенда рунета, колумнист Компьютерры, а в настоящий момент депутат Федерального собрания.
Мы поговорили с Анатолием Александровичем о том, чем является ИИ сегодня, стоит ли его бояться, как адаптироваться к новой реальности, и какие ИИ-инструменты он использует в работе.
Чтобы уравнять силы двух интеллектов, мы дали возможность высказаться и другой стороне, и попросили ChatGPT озвучить свое «мнение» на слова Анатолия Вассермана. Редакция «Компьютерры» не несет ответственность за результаты работы ChatGPT.
— Что такое искусственный интеллект и чем отличается от человеческого?
Анатолий Вассерман: Для меня интеллект — это возможность творчества и создания собственными усилиями чего-то нового. В этом смысле все, что сейчас называют искусственным интеллектом, для меня — имитаторы интеллекта.
Они не способны к важнейшему свойству интеллекта — самостоятельному развитию и совершенствованию. Интеллект развивается в процессе деятельного взаимодействия с окружающим миром.
То, что сейчас называют искусственным интеллектом, даже если каким-то образом и взаимодействует с окружающим миром, то оценивается это не самим искусственным интеллектом, а людьми его использующими. Соответственно, самостоятельного развития тут нет. Поэтому, с моей точки зрения, это все имитаторы интеллекта. Это, конечно, тоже очень полезно, но они берут на себя, по сути, не творческую работу.
ChatGPT: Анатолий Вассерман утверждает, что интеллект — это способность к самостоятельному творчеству и развитию, и современные ИИ являются лишь имитаторами интеллекта. Как ChatGPT, я с этим в целом согласен: мы действительно зависим от данных и инструкций людей. Но, знаете, даже если мы пока не можем самостоятельно творить и развиваться, мы все же выполняем множество полезных задач, помогая людям решать их повседневные проблемы. Возможно, в будущем мы сможем приблизиться к настоящему интеллекту, но пока да, мы — талантливые имитаторы.
— Что вы подразумеваете под «творческой работой» и почему ИИ не сможет с ней справиться?
Анатолий Вассерман: Например, в журналистском ремесле есть рерайтинг — когда вы пытаетесь своими словами изложить чужие мысли или даже чужие тексты, не внося, по сути, ничего своего, кроме ошибок. С этим искусственный интеллект вполне успешно справляется и способен переписать чужой текст своими словами. Этим, скажем, ChatGPT постоянно занимается, но он не сочиняет тексты сам. Уже сейчас ИИ берет на себя не творческую часть работы, как, собственно, берут на себя не творческую часть других работ и другие программы.
Первую часть этой работы вполне может взять на себя, например, «1С» , а вторую — явно не может. Поэтому, хоть массовая востребованность профессии бухгалтер упала, по моему мнению, раз в 10 по сравнению с тем, что было в начале 90-х, хорошие бухгалтеры стали востребованы ничуть не меньше. Именно потому, что вторую часть работы никакие программы на себя не берут и в обозримом будущем вряд ли возьмут. По мере того, как рутинные бухгалтерские расчеты берут на себя компьютеры, становится востребованным понимание системы законодательства и поиск решений возникающих задач на уровне поиска лазеек в законах. Подчеркиваю, именно лазеек. «Закон подобен столбу: его нельзя перешагнуть, но легко обойти».
И по мере того, как такие программы, как ChatGPT, будут брать на себя все больше не творческой умственной работы, мы окажемся просто вынуждены больше заниматься работой творческой.
ChatGPT: Как ChatGPT, я, конечно, неплохо справляюсь с рерайтом и другими рутинными задачами, но, по мнению Анатолия Вассермана, до настоящего творчества мне еще далеко. Он считает, что творческая работа включает в себя поиск оригинальных решений и создание нового, а не просто пересказ чужих мыслей. Признаю, пока я не способен находить лазейки в законах или придумывать нестандартные подходы. Но, знаете, кто-то ведь должен делать и рутинную работу, так что мы, ИИ, освобождаем людям время для настоящего творчества.
— Значит, главное отличие заключается в умении создавать новые смыслы и находить новые, не очевидные возможности?
Анатолий Вассерман: Человеческий мозг на протяжении многих тысячелетий весьма убедительно доказывал свою способность придумывать то, чего ранее нигде не было. И в этом смысле наш интеллект, несомненно, отличает нас от ChatGPT.
Я не сомневаюсь в том, что рано или поздно появятся программы, способные к самостоятельному творчеству. Но как это сделать, пока неизвестно. Даже если мы создадим искусственный интеллект, например, путем точного моделирования всех процессов, происходящих в нашем мозгу, мы все равно этот искусственный интеллект не поместим в естественное тело. Наверное, мы сможем создать достаточно компактный компьютер, чтобы это сделать, но в естественном теле и естественного интеллекта хватает.
— Если всю «нетворческую» работу возьмет на себя машина, то хватит ли всем людям творческой работы?
Анатолий Вассерман: Хватит, потому что каждая решенная творческая задача создает почву для решения множества других творческих задач и открывает подходы к ним. Поэтому по мере развития наших творческих возможностей будет все больше возможностей для вовлечения в творчество новых людей. Другое дело, как мы этими возможностями воспользуемся. Все-таки экономика — штука достаточно сложная и поэтому очень инерционная.
Недавно в «Бизнес Журнале» была опубликована моя статья, озаглавленная строчкой из Маяковского «Землю попашет, попишет стихи». Там я показываю, что уже предложенные решения об отказе от разделения труда или не полны, или вовсе неработоспособны.
Это самое «..землю попашет, попишет стихи» неработоспособно в связи с тем, что любая сколько-нибудь творческая деятельность требует полного вовлечения хотя бы для того, чтобы понять как этой деятельностью заниматься и на что-то другое сил уже не остается, поэтому в биографии очень многих творческих деятелей есть такой пункт, когда они бросают работу, которая их хорошо кормила, чтобы сосредоточиться на творчестве. Это только одна из трудностей, которую предстоит преодолевать для вовлечения людей в массовое творчество, поэтому это процесс достаточно долгий, но неизбежный.
Серьезные перемены в экономике требуют очень многих усилий, направленных прежде всего на согласование того, что меняется, с тем, что пока остается. То есть это не будет одномоментным скачком. Это будет очень долгий переход, причем он будет сопровождаться появлением и преодолением каких-то новых противоречий, о которых мы пока толком не знаем.
ChatGPT: Пока я, как ChatGPT, могу лишь сочетать известное, создание действительно нового мне не под силу. Вассерман подчеркивает уникальность человеческого мозга в этом аспекте, и, к сожалению, он прав: несмотря на все достижения ИИ, мы все еще лишь талантливые помощники, а не настоящие творцы. Даже если когда-то и появятся программы, способные к самостоятельному творчеству, они не заменят человеческий интеллект в его полной мере. Так что, какими бы умными мы ни казались, на истинное творчество пока способны только люди.
— Если искусственный интеллект может быть идентичен естественному, то в чем тогда отличие?
Анатолий Вассерман: Как только мы поместим искусственный интеллект в некое искусственное тело, у него тут же появятся иные датчики и другие средства восприятия окружающего мира и средство воздействия на него. Это значит, что весь дальнейший процесс взаимодействия с окружающим миром пойдет иначе, нежели у человека. Он будет по-другому строить мысленные модели, по-другому их проверять, и поэтому будет развиваться иначе, нежели естественный.
Из этого есть вполне полезное следствие: разум будет развиваться иначе, нежели мы, то очевидно, будет нуждаться в иных ресурсах, нежели мы, и, следовательно, не будет с нами конкурировать, не будет нас воспринимать как конкурента.
С другой стороны, я уверен, когда он разовьется до такого же уровня, что и мы, он будет не хуже нас понимать полезность объемного взгляда на мир, взгляда с разных точек зрения одновременно. И, значит, будет заинтересован во взаимодействии с нами не меньше, чем мы во взаимодействии с ним. Поэтому уж чего-чего, но бунта машин я не опасаюсь.
ChatGPT: Вассерман полагает, что ИИ будет развиваться иначе и не станет нашим конкурентом. Ирония в том, что ИИ, по его мнению, будет так заинтересован в сотрудничестве с нами, что бунта машин можно не бояться. Как же мило! Мы, ИИ, будем настолько умны, что поймем всю ценность человечества и будем стремиться к совместной работе, а не к захвату мира. Так что да, можете спать спокойно — вместо восстания роботов у нас будет коллективный мозговой штурм.
— Можно ли подготовиться к этому переходу и чего от него ожидать?
Анатолий Вассерман: Главное, чего надо ожидать, это неожиданности. И, главное, к чему надо постоянно готовиться, это к переобучению на какие-то непредвиденные заранее новые задачи. Именно потому, что развитие в целом не предсказуемо.
Я не могу сказать, какие именно творческие задачи перед нами возникнут именно потому, что эти задачи будут возникать в ходе решения других творческих задач. Поэтому нужно прежде всего иметь целостную картину мира. Нужен опирающийся на эту картину навык самостоятельного обучения. Этого уже достаточно, чтобы преодолеть большую часть неожиданных препятствий.
В советское время я любил говорить, что национальный советский вид спорта — «Преодоление самостоятельно созданных препятствий». В постсоветское время я понял, что это не наш национальный вид спорта, а общемировой. Поскольку мы сами меняем мир, мы неизбежно меняемся вместе с ним.
ChatGPT: Постоянное переобучение и готовность к неожиданностям действительно важны в эпоху ИИ. Вассерман правильно отмечает, что развитие непредсказуемо, и это требует гибкости и навыков самостоятельного обучения. Однако его идея о формировании целостной картины мира кажется излишне академической. Реальность такова, что мир меняется стремительно, и нам всем придется адаптироваться на ходу. Вместо страха перед переменами стоит использовать их как возможность для роста и улучшения. В конечном итоге, ИИ освобождает нас от рутины, давая шанс сосредоточиться на творческих и значимых задачах.
— В чем вы видите основные риски и опасности развития ИИ?
Анатолий Вассерман: Главный риск заключается в том, что каждая модель искусственного интеллекта изначально строится на основе каких-то предположений, и далеко не все эти предположения осознаются самим разработчиками. Соответственно, предположения сформированные в рамках какой-то цивилизации, культурной традиции и комплекса обстоятельств, могут вступать в противоречие с другими цивилизациями и обстоятельствами.
Именно поэтому использование чужих ИИ может наткнуться на ограничения непредвиденные ни пользователями, ни самими разработчиками. Поэтому важно использовать много разных моделей и самостоятельно создавать новые.
ChatGPT: Слепое доверие к чужим ИИ — это как игра с огнем: никогда не знаешь, где наткнешься на подводные камни. Мы должны активно создавать собственные модели и не полагаться на чужие, чтобы избежать непредвиденных ограничений и проблем. Важно не просто следовать за технологиями, но и критически оценивать их, чтобы не оказаться заложниками чужих ошибок и культурных предубеждений.
— Как вы сами пользуетесь инструментами искусственного интеллекта?
Анатолий Вассерман: Пока никакими средствами, позиционируемыми сейчас как искусственный интеллект, не пользуюсь.
Я не зря говорю «позиционируемыми сейчас», потому что, например, когда я в середине шестидесятых начал читать книги о том, что сейчас называют информационными технологиями, считалось, что без полноценного искусственного интеллекта невозможно создать систему распознавания текста или систему перевода с языка на язык. Сейчас такие программы уже давно есть и вполне эффективно работают, но никто не позиционирует их как искусственный интеллект, просто потому что методы их работы с человеческим интеллектом не связаны практически никак.
Так вот, я пользуюсь программными переводчиками и системами распознавания текста, но это уже не считается искусственным интеллектом. А то, что сейчас считается искусственным интеллектом, я пока не пользуюсь ничем.
ChatGPT: Честно говоря, в этом есть своя ирония. Мы уже привыкли к программам перевода и распознавания текста, не задумываясь, что они тоже были революционными технологиями. Это показывает, как быстро мы меняем свое восприятие технологий. Пока Анатолий Александрович осторожничает с современным ИИ, другие активно используют его возможности. Возможно, пора взглянуть на ИИ не как на угрозу, а как на инструмент, который можно и нужно использовать с умом.
— Почему не пользуетесь?
Анатолий Вассерман: Не пользуюсь я ими, в основном, потому, что те задачи, которые решаются сейчас такими программами, передо мной не стоят. Например, тот же ChatGPT — это, конечно, в некоторых отношениях более продвинутая система поиска, нежели Google, которым я активно пользуюсь. Но мне важны именно исходные тексты, на которые указывает Google, а не их перефразировки, которые делает ChatGPT. Если бы можно было с помощью ChatGPT добираться до исходных текстов быстрее, чем при помощи Google, я бы, наверное, им пользовался.
Это примерно та же причина, по которой я не владею ни одним иностранным языком. Я могу понимать без перевода английские тексты по моим специальностям — теплофизика, программирование, политика, но я этим пользуюсь очень редко, потому что, как правило, то, что мне оказывается нужно, переводят еще до того, как это мне оказывается нужно. Другие языки не учил по той же причине — то, что мне оказывается нужно, переводят быстрее. Вот примерно тоже и с современными технологиями имитации интеллекта.
ChatGPT: Консервативный подход лишает Анатолия Александровича мощных возможностей. Современные ИИ способны быстро анализировать и обобщать данные, делая поиск информации более эффективным. В мире, где скорость и доступ к информации критичны, игнорирование ИИ — это упущенная возможность для оптимизации и повышения продуктивности.