Представьте себе мир, в котором люди живут вместе с существами, которые, как и мы, обладают разумом, чувствами, самосознанием и способностью выполнять целенаправленные действия, но, в отличие от нас, имеют искусственные механические тела, которые можно включать и выключать.
Время, когда роботы станут неотъемлемой частью нашей жизни, стремительно приближается, однако, чтобы жить в этом новом мире, необходимо ответить на ряд очень важных вопросов. Как вести себя с роботами? Каковы будут наши моральные обязанности? Какими моральными правами будут обладать роботы? Будет ли этически правильным прекращать их существование? Или мы будем обязаны благоприятствовать их развитию?
Большинство людей в этом отношении руководствуется двумя главными аргументами, свидетельствующими о том, что эти вопросы не имеют никого отношения к практике и, следовательно, не могут восприниматься слишком серьезно.
Первый аргумент заключается в том, что существование искусственных людей попросту невозможно. Второй довод, часто приводимый в подобного рода дебатах, состоит в том, что на моральное уважение и внимание могут рассчитывать только люди, обладающие живым человеческим телом. Тем не менее, оба эти аргумента можно оспорить.
В 1959 году ученый Алан Тьюринг придумал тест, целью которого было выяснить, может ли компьютер заставить людей считать себя человеком (другими словами, может ли машина мыслить), и в ряде случаев компьютерной программе удалось ввести человека в заблуждение.
Разум, материя и интеграционные свойства
Вряд ли у кого-то вызывает сомнение тот факт, что умственные процессы, такие как сознание, мысли и чувства, определенным образом отличаются от процессов, происходящих внутри компьютеров и других созданных человеком машин. И мы считаем, что материальный разум и материальные машины фундаментальным образом отличаются от осознанного мышления. Однако, независимо от верности того или иного убеждения, это не говорит о том, что существование способных чувствовать и осознавать искусственно созданных людей невозможно.
Французский ученый-социолог Эмиль Дюркгейм очень убедительно говорил о том, что в социологии следует избегать использования чрезмерно упрощенных аргументов. Социальные явления, такие как язык, не могут существовать без взаимодействия людей с их особенными психологическими и биологическими функциями. Однако это не означает, что возникающие в результате таких взаимодействий социальные явления (интеграционные свойства) могут быть полностью и правильно объяснены исключительно с точки зрения данных функций.
Эта теория о возможности интеграционных свойств применима и во всех остальных науках. К примеру, компьютеров, на которых мы сейчас работаем, не может существовать без пластмассы, проводов, кремниевых кристаллов и множества других составляющих. С другой стороны, действия компьютера нельзя описать исключительно в рамках функций этих индивидуальных компонентов. Когда элементы соединяются и определенным образом взаимодействуют с электричеством, возникает новое явление – компьютер. Аналогичным образом, когда компьютеры объединяются и определенным способом взаимодействуют между собой, создается интернет. Однако всем ясно, что интернет представляет собой совершенно другое явление, нежели осязаемый, физический компьютер.
Точно так же не следует полагать, что наш разум сводится к мозгу, молекулам, атомам или другим физическим элементам, необходимым для его функционирования. Разум – это явление, возникающие в результате определенного взаимодействия и комбинации всех этих составляющих.
На данный момент не существует убедительных доказательств того, что однажды человекоподобный робот не сможет обладать осознанным поведением и способностью принимать решения. Возможно ли это на самом деле и произойдет ли когда-нибудь, покажет время.
Заслуживают ли машины нашего внимания?
Вряд ли кто-то будет сомневаться в том, что нельзя плохо говорить об умерших. И никто не захочет полностью разрушить планету, так чтобы будущие поколения еще не рожденных людей не могли на ней жить. Обе эти группы людей заслуживают морального уважения, и относиться к ним следует как к потенциальным объектам наших моральных обязанностей и нашего благосклонного отношения.
Однако мертвые и еще не рожденные люди не обладают живым телом – ни природным, ни искусственным. Таким образом, отказывать в моральном уважении и внимании сознательным людям лишь потому, что у них искусственное тело, будет необоснованно. Для этого потребуется веская причина, но что она будет из себя представлять, пока не ясно.
Так или иначе, но однажды (возможно, гораздо быстрее, чем мы думаем) соединение этического отношения и разумных, способных чувствовать машин, может оказаться больше чем просто абстрактным научным опытом.