В функциональном пространстве средств массовой информации в первую очередь отображаются диковинки робототехники. Те изделия, которые, хоть и произведены в информационную, сменившую индустриальную, эпоху, но выполняют примерно те же задачи, которые в эпоху мануфактурную исполнял турок-шахматист.
Турок-шахматист, комбинация манипуляторов и зеркал, готовил человечество к удивительным чудесам эры технологий
Задачу весьма важную, учитывая роль маркетинговых коммуникаций в современном обществе – том более, что тут рекламируются не конкретные изделия, а продвигается в сознание общества, и, прежде всего, представителей бизнеса, представление о потенциальных возможностях робототехнической технологии. Причем выбор для ознакомления публики прежде всего весьма необычных машин – роботов-пчел, военных роботов, гуляющих по лестницам и роботов, карабкающихся на отвесные стены, роботов-змей и роботов, следящих за акулами – абсолютно объясним и правилен с точки зрения прежде всего продвижения технологий. Так же, как в индустриальной эпохе служили таким же целям гонки аэропланов и перелеты через океан…
Реальные промышленные роботы не слишком интересуют публику, но сильно меняют жизнь общества…
Причем интересно, что проблемам, связанным с последствиями применения роботов на производстве и в сельском хозяйстве, – там, где они позволяют нарастить производительность работ на европейской верфи и увеличить размер стада в родимом Нечерноземье – уделяется внимания меньше. Но будем последовательны – прежде чем говорить о социальных, экономических и организационных проблемах – разберемся с техникой. С теми ее ограничениями, которые вылезают прежде всего.
Какие они для робототехники, скажет любой читатель «Компьютерры». Да, они те же, что и для любого мобильного устройства. Смартфоны с большим экраном превосходны. Но только жрут они энергию так бодро, что придя домой обедать и сняв пиджак, вынимаешь из кармана смартфон и оставляешь его на зарядке, ограничившись после обеда простейшим устройством, свежезамененной батареи в котором хватает на три недели. (К тому же пятидюймовые умнофоны плохо вмещаются в карманы летних рубашек, что следует принять во внимание конструкторам мужской одежды – у дам и барышень всегда сумка под рукой, им легче…) А робот-пылесос, пошуршав щетками на половичке у двери и собрав какую-то часть той песчано-соляной смеси, что щедрыми руками гастарбайтеров была рассыпана зимой и осталась до поздней весны, бросает свое занятие и – хорошо зная, чего хочет – отправляется к док-станции; так что назад, к месту исполнения долга, его придется относить вручную…
То есть проблема – проста и понятна. Это – энергопитание. И у проблемы этой два аспекта. Первый, наглядный – это снабжение энергией мобильных устройств. В любом компьютерном салоне присутствует летучий микроробот. Или совсем мелкий, с ИК-управлением, или покрупнее, руководимый через Wi-Fi…
И летают роботы на всем привычных аккумуляторах…
И они действительно летают – пока не кончится батарейка или заряд одиннадцативольтового литий-полимерного аккумулятора емкостью в один ампер-час. Ну, говорить о достоинствах и недостатках литий-полимерных батарей излишне – о них все и так известно…. Поэтому поговорим о второй, более общей проблеме. О том, как совокупное потребление роботов повлияет на энергетический баланс человечества. Не вдаваясь в проблемы аккумуляторов и топливных элементов – самые важные для экономики роботы сварочные, сборочные и доильные, работают со стационарным питанием. И пылесосу – умей он убираться в книжных шкафах – можно было б простить и волочащийся за ним сетевой кабель. (Вообще – что кинематографисты теряются, как бы здорово смотрелся ящерообразный «терминатор», с волочащимся за ним рептильным хвостом!)
То есть – будем пока исходить из следующего. Информационная эпоха отнюдь не означает отказа от индустриальных технологий. Просто сейчас промышленность в значительной степени перенесена в Юго-Восточную Азию. Ну а потом. В ходе Индустриализации 2.0 она может вернуться в Первый мир, но работниками ее станут роботы. (Может и не вернуться – учитывая дешевизну морского транспорта вдруг окажется целесообразным держать роботизированные заводы на тропических островах…) Но роботам в любом случае нужна будет энергия. Много энергии. Как это скажется на человечестве?
Несколько лет назад была мода переводить автомобильный транспорт на биотопливо. На спирт там, на растительное масло… О том, как это здорово, писали все тогдашние бумажные научно-популярные и общественно-политические журналы. А теперь настроение переменилось. Вернейшим свидетельством этому являются нью-йоркские полицейские сериалы. Они уже повествуют об аферах, связанных с переводом хилого автопарка на биотопливо. Правда, злодеями политкорректно являются русские мафиози и отдельный, совсем не типичный, отщепенец-преступник из WASP… Те политкорректные американцы, которые оплачивали эти игры, оказываются совсем не виноваты в том, что не загружали межушный ганглий естествознанием; что не догадывались, что растительное масло – горючее мерзкое, поганящее движок, да еще и запускающее эффект конкуренции за калории между дизелями машин и обитателями Третьего мира… Так что встает вопрос – а не начнут ли роботы отнимать калории у людей. Ну, пусть не калории, а киловатт-часы…
Для ответа на этот вопрос вернемся в индустриальную эпоху. В тридцатые годы. Тогда шли процессы, называвшиеся в Красной Армии – «моторизацией», а в сельском хозяйстве –«механизацией», то есть процессы внедрения двигателей внутреннего сгорания как источников тяги. («Механизация» в армии означала принятие на вооружение танков и броневиков…) И экономика моторизации-механизации и в армии, и в сельском хозяйстве обосновывалась, в том числе, тем, что трактор, тянущий ли гаубицу СТЗ-5 или волочащий плуг СТЗ-3, имел одно важнейшее достоинство. Достоинство, называвшееся в первых строках соответствующих курсов. Дело в том, что энергию в виде солярки он потреблял только во время работы. А у лошадок такого достоинства не было. Они – и запряженные и в пароконный плуг, и в 45-мм пушку 53К, и в 76,2 мм ЗиС-3 (смотри соответствующие сцены из фильмов «В шесть часов вечера после войны» и «Освобождение») непрерывно нуждались в фураже. Страда или зима; выходит дивизион – первая батарея на рыжих, вторая на вороных, третья на гнедых – на занятия, или стоит в казармах – овес и сено нужны коням все равно… Постоянно и непрерывно!
К Победе ЗиС-3 по разбитым фронтовым дорогам волокли трехосные грузовики…
А количество фуража, который может произвести та или иная территория, ограничено. (В нашей стране площади большие, но климат не самый благоприятный…) И за фураж пойдет конкуренция. Скормленный коню, он не достанется буренке. Это сейчас популярен миф о России, Которую Мы Потеряли. А царский атташе в Париже, советский генерал граф Игнатьев завидовал в начале века выносливости совершавших сорокаверстные марши французских солдат, объясняя это тем, что их с детства хорошо кормили… У нас же в первую мировую до половины призывников браковалось из-за малорослости и болезненности; голодновато было в деревнях и селах… Роль белков в рационе возрастала после того, как в 1936-м году больше половины земель начали обрабатывать трактора (с лагом, объясняющимся колоссальным изъятием ресурсов на индустриализацию, войну, восстановление…). Но и к Великой Отечественной средний призывник был где-то 165 сантиметров и 55 килограмм (характеристики оружия, во всяком случае, вырабатывались под такие параметры…), поэтому так режут глаз современные «военные» фильмы с актерами из акселератов.
То есть робот энергию жрет. Но – в форме электричества. И сохраняет важнейшее достоинство, унаследованное от моторизации индустриального периода. Жрет энергию он только тогда, когда работает… А когда не работает – ничего не потребляет. Очень просто! Но в этом его колоссальное преимущество… Сейчас периодически появляются блистательные мысли – по мере исчерпания дешевых углеводородов вернуться к гужевой тяге… Ну да, лошадка – это машинка фон Неймана. Самовоспроизводящаяся! Но вот мул и лошак – уже машинами фон Неймана не являются. Да и племенные породы скота – это тоже продукт технологий. В Российской империи 1882 года на сотню человек приходилось 25,5 лошадей (на втором месте были США с 24,3 конягами, а европейцы ограничивались от 2 до 17 сивок…). Но вот доля коней высокоэффективных, произведенных промышленно, на конных заводах, была мала… А фураж ели они все без исключения и непрерывно! Косвенно отбирая молоко и творог у крестьянских детей (впрочем, вырабатывая органическое удобрение…). Кстати – роботы Чапека, биологические искусственные существа, оптимизированные к специфическим видам труда, обладали той же особенностью. Есть постоянно… И события в пьесе «R.U.R.» произошли так, как произошли!
Поэтому давайте отметим – потребность роботов в энергии только на время работы есть их важнейшее конкурентное преимущество! И не надо приводить контраргументы о более высоком КПД живых организмов, они рассмотрены еще Г.С.Альтовым в рассказе 1967 года «Создан для бури» – «Это было не совсем справедливо — двигатели форсируются еще хуже. Каплинский отмахнулся:— Э, с двигателей другой спрос: они не едят булок с маслом.»… Вот-вот, не едят булок – не станут конкурировать за ними с людьми. Удовольствуются электроэнергией…
И даже если мобильные роботы, скажем, перспективные наладчики стационарных роботов, обзаведутся топливными элементами – скажем, работающими на этиловом спирту, произведенным из сельхозпродуктов – их главное достоинство сохранится. Они будут пить спирт только трудясь, подстраивая вышедшую из параметров линию… (А какие проблемы будут терзать заказчиков армейских роботов с топливными элементами на спирту: применишь метанол – так бойцы потравятся; применишь этанол – так случись война, а все попито…) Энергоэффективность присутствует все равно…
Ну а что конкретно будет давать энергию двигателям будущих роботов, мы сейчас не угадаем. Может быть аккумуляторы на новых принципах или материалах. Может быть конденсаторы сверхбольшой емкости, вроде сегодняшних ионисторов. Может что-то еще… Но роботизация по описанным выше причинам неизбежно повысит эффективность использования энергии людьми!