134 года назад, в 1879-м, в тот же день, что и сегодня, — 31 декабря — Томас Алва Эдисон устроил грандиозное Событие. Это была не просто публичная демонстрация очередного продукта его «фабрики изобретений на заказ» в Менло-Парке — это было Шоу. Заранее заказанные поезда один за одним прибывали на станцию; три тысячи человек — деловых людей, журналистов, правительственных чиновников и просто интересующихся ходом прогресса — стали зрителями невиданной иллюминации: 700 электрических ламп горели на столбах вдоль дорог, ярко освещали комнаты, мастерские и лаборатории первого в истории человечества научно-исследовательского и инженерного центра, специально «заточенного» под коммерческое производство новых технологий. Время и дата шоу были тщательно продуманы: скромная деревушка сияла, словно рождественская ёлка. Кипяток эмоций…
Предприимчивый нахал. Говорят, на вопрос, однажды заданный юному разносчику газет Тому Эдисону? — «Не из тех ли вы мальчишек, что торговали конфетами в коробках с фальшивым дном в полдюйма толщиной?» — он нахально ответил: «Нет. В моих коробках дно всегда было толщиной в дюйм». С 15-летнего возраста предпринимательская энергия в нем бьёт ключом. Придуманный им способ распространять при помощи телеграфа анонс новостей газеты, которой он торговал в поездах, позволил ему в несколько раз увеличить продажи. На заработанные деньги Эдисон покупает небольшую типографию и становится издателем первой поездной газеты.
Изобретения на заказ. Важнейшей особенностью всей деятельности Эдисона, принципиально отличавшейся от «практики» абсолютного большинства гениальных изобретателей, являлась тщательная выверенность её рыночной политики. Своё кредо он сформулировал так: «Нет смысла заниматься вещами, которые никому не нужны».
Сегодня мы называем этот принцип «рыночным подходом» или «исследованием рынка», но… в своё время Эдисон и здесь проявил новаторство: он попросту сам обеспечил себя сбытом — подписав контракт с «Вестерн Юнион», согласно которому эта компания получала право первой выдавать начинающему изобретателю заказы на разработки и первой покупать патенты на его изобретения. Так, например, внедрение изобретённого Эдисоном многоканального телеграфа принесло «Вестерн Юнион» $15 млн, и когда встал вопрос о приобретении патента Белла на новый телеграфный аппарат, то компания попросту заказала Эдисону изобрести такое же устройство, но на другом принципе.
Заказов оказалось много, и в 1876 году Эдисон переводит свою лабораторию в деревушку Менло-Парк (штат Нью-Джерси) и реорганизует её в крупнейший на то время лабораторно-производственный центр, позволявшим вести научные исследования, осуществлять опытное и серийное производство изделий. Здесь собирается обширная библиотека, отводятся помещения для отдыха и жизни сотрудников (многие из них долгие дни не покидали рабочих мест, предпочитая ночевать в лаборатории).
Детали и внутреннюю обстановку комплекса мы сегодня можем видеть воочию благодаря усилиям Генри Форда, бывшего другом Эдисона. Именно он в 1929 году перевёз все здания и обстановку лаборатории Менло-Парка в Дирборн, устроив музей.
Нужен свет! Одной из очевидных потребностей рынка становилось искусственное освещение. Следует сказать, что в Европе борьба развернулась не только между поставщиками осветительных технологий (газ, керосин, «свечи Яблочкова»), но и с противниками уличного освещения как такового.
В газете «Кёльнише Цайтунг» однажды напечатали следующее:
«1. Уличное освещение с теологической точки зрения есть вмешательство в божий распорядок: ночь нельзя превращать в день.
2. С медицинской точки зрения — ночное пребывание на улицах будет увеличивать заболевания.
3. С философской точки зрения — уличное освещение должно способствовать упадку нравов.
4. С полицейской точки зрения — оно делает лошадей пугливыми, а преступникам помогает.
5. С общественной точки зрения — публичные празднества имеют назначением создать подъём национального чувства, важное значение при этом имеет иллюминация; существование же постоянного уличного освещения значительно ослабит эффект от иллюминации».
Явная потребность в технологии была замечена Эдисоном, но, будучи верным рыночным принципам изобретательства, вначале он предпринял серьёзнейшее исследование экономической стороны вопроса. В 1878 году Томас Эдисон сформулировал программу работ, нацеленных… нет, не на создание лампы накаливания, а на рыночную победу над системами газового освещения. Он обозначил ясные критерии: цена, яркость, удобство пользования. Им была подсчитана стоимость электроэнергии, вырабатываемой динамо-машиной с приводом от парового двигателя, и прогнозная цена электролампочки — 40 центов. Только после этого Эдисон взялся за усовершенствование конструкции лампы накаливания и доведения её до уровня массового рыночного продукта.
Мощная кампания по продвижению на рынок новой технологии была построена столь грамотно, что ещё до получения Эдисоном патента на усовершенствованную лампу накаливания в 1880 году акции компаний газового освещения резко пошли вниз. В дальнейшем каждая эффектная демонстрация электрического освещения сопровождалась резкими колебаниями курсов, а в Лондоне на бирже однажды случилась форменная паника… Забавно: в 1880 году выходит из печати книга о газовом освещении Ипполита Фонтэна, где автор пишет следующее: «В жилых домах газовое освещение является наиболее приятным, удобным и дешёвым способом освещения. Электрическое освещение получит доступ, возможно, для отдельных больших помещений или в особо роскошно оборудованных квартирах, но это будет столь редким исключением, что, кажется, бесполезно о нем упоминать. Несмотря на конкуренцию, которая имеет место в отдельных случаях между электрическим светом и газом, газовое производство никогда не будет заменено в своём развитии электрическим освещением. Электрическое освещение никогда не нанесёт ущерба газовому или масляному освещению или свечам».
Автора!.. Томас Эдисон не изобрёл лампу накаливания. За 25 лет до экспериментов Эдисона немец-часовщик Генрих Гебель продемонстрировал в Нью-Йорке пригодные для практического использования вакуумные лампы накаливания с угольной нитью и сроком службы 200 часов. Из-за нехватки денег Гебель не смог запатентовать изобретение, и о нем быстро забыли.
В 1872 году угольные лампы накаливания разработал А. Н. Лодыгин — и даже учредил в партнёрстве с банкиром Козловым товарищество по использованию этого изобретения. Лампу Лодыгина привёз в США русский морской офицер А. Н. Хотинский и показал её Эдисону.
В это же время в Англии лампу накаливания с угольной нитью в вакууме создал Джозеф Вильсон Сван, запатентовал её в Англии на год раньше Эдисона и с 1879 года начал устанавливать свои лампы в домах англичан. В 1881 году его фирма The Swan Electric Light Company начала серийный выпуск ламп, а впоследствии объединилась с компанией Эдисона под общей торговой маркой Edi-Swan. Кстати говоря, сам патент Эдисона на лампу накаливания впоследствии американский суд признал недействительным, закрепив авторство на этот прибор за Генрихом Гебелем.
Итак. Что же тогда остаётся за Эдисоном? Бесспорно, осуществление намеченной рыночной программы:
— разработка технологии массового производства, обеспечившей низкую цену и стабильное качество;
— обеспечение удобства пользования винтовым цоколем (так называемый Е27, являющийся до сих пор общепринятым мировым стандартом), патроном к нему, а также выключателями. Всё это придумал сам Эдисон;
— изобретение электросчётчика, открывшего простую возможность коммерческой реализации электроэнергии.
Нью-Йорк, далее — везде… В 1878 году Эдисон учреждает «Эдисоновскую компанию электрического освещения» и переводит офис в Нью-Йорк, на Пятую авеню, дом 65. Для посетителей здесь обустраивают постоянно действующую выставку работающей электроосветительной аппаратуры. Первые серийные лампы делались в Менло-Парке в убыток. Сам Эдисон об этом периоде вспоминал так: «В первом году электрические лампы стоили нам около 1 доллара 10 центов каждая. Мы продавали их по 40 центов, но их было выпущено всего 20 или 30 тысяч. В следующем году лампочка стоила нам около 70 центов, а мы продавали её за 40. Тогда было сделано много ламп, и мы потеряли денег больше, чем в первый год… На четвёртом году я снизил себестоимость до 37 центов и в один этот год вернул все деньги, которые раньше потерял. В конце концов я снизил себестоимость до 22 центов, а продавал по 40. Изготовлялись лампы миллионами. И тогда биржа решила, что это очень выгодное дело, и купила его… До того времени мы не давали никаких доходов по акциям. Теперь же мы дошли до такого состояния, что могли каждую субботу подсчитывать свои дивиденды. В то время фабрика уже делала обороты в 1 миллион 85 тысяч долларов».
В 1882 году весь Нью-Йорк уже освещался лампами Эдисона. Это был первый в мире город, получивший электрическое освещение.
Свет бабочки. И последнее. Никогда Эдисон не преувеличивал своих заслуг в области освещения. Свидетельством потрясающей инженерной интуиции являются его слова, которые уместно привести здесь целиком: «Ни одно изобретение не может быть признано совершенным, и в этом отношении современная лампочка накаливания не представляет исключения. Свет, не обусловленный действием теплоты, является тем идеалом, к которому надо стремиться и который в настоящее время ещё далеко не достигнут. Современный тип лампочки является наиболее дешёвым из когда-либо существовавших; тем не менее настанет время, когда лампочка будет ещё дешевле и холоднее. В утверждении, что огненная бабочка (светлячок) является наиболее совершенным источником света, несомненно заключена доля правды, поскольку в этом случае осуществляется холодный источник света; однако и ей в сильной степени вредит её цвет. Было бы совершенно невозможно пользоваться такой бабочкой (если бы она даже обладала мощностью излучения в тысячу свечей), скажем, хотя бы для освещения улиц, так как все окружающие предметы в таком случае были бы окрашены в ужасный зеленовато-жёлтый цвет. Несомненно, в будущем найдётся источник света, напоминающий такую бабочку, но будет устранён недостаток окраски последней».
