Однажды уральский промышленник Демидов то ли поднёс государыне, то ли ей же в карты проиграл корзину серебряных рублей. Государыня изволила пошутить, мол, чья чеканка, моя или твоя? Демидов ловко выкрутился, сказав, что все мы, матушка, твои, и всё, что у нас есть, тоже твоё.
Таков исторический анекдот. Как положено, государыни в нём разные, то Анна Иоанновна, то Елизавета Петровна, а то и Екатерина Алексеевна, да и с Демидовыми тоже ясности нет, Анкифий, или Прокофий. И неважно это. Серебра в тех рублях было достаточно. Никто не жаловался.
Важно другое.
Пробую представить сегодняшнего богатея (ФИО в родительном падеже подставьте сами), подносящего (ФИО в дательном падеже опять подставьте сами) корзину свежеотчеканненых рублей. Пробую, и не получается. Не всякий нынче и подберёт случайно упавший рубль, особенно если тот упадёт в грязь. Упал, так лежи! А уж дарить корзину рублей чеканки две тысячи шестнадцатого года самому (ФИО в дательном падеже опять подставьте сами) – это оскорбление. Толстый намёк: каков царь, таков и рубль. И за меньшее можно поплатиться (кажется, получился каламбур), и прежестоко поплатиться.
Не то, чтобы я особенно жалел сегодняшних богатеев. С чего бы это вдруг? Да и не нужна им моя жалость, они сами кого хочешь пожалеют, мало не покажется, нечего и в крематорий отнести будет. У нас в Воронеже крематорий решили построить, и напирают, что к восемнадцатому году как раз успеют; вот я и думаю, почему именно к восемнадцатому, что нас ждёт в восемнадцатом году, футбол или что-то ещё? И жалею народ, как без этого. Главное занятие интеллигентного человека – печься о народе. Это служит оправданием собственной инертности, безволия и лени: как я могу думать о работе и карьере, когда страдает народ?
Человек, верящий в науку и прочитавший шкаф-другой научно-популярных книжек (а таких немало, я сам такой), задаётся вопросом: работает ли сегодня формула «товар – деньги – товар», если товар натуральный, а деньги мнимые? А «деньги – товар – деньги», когда опять-таки натуральный товар подпирается мнимостью уже с двух сторон? Порой присмотрятся – в самом деле, никакого товара нет. Вроде был, бумаги подписывали, а – нет. Но деньги освоены.
Если на секунду забыть о политкорректности, придётся признать, что с деньгами творится нечто странное. Население Земли составляет семь миллиардов человек с изрядным хвостиком. Так вот, полагаю, что миллиарды можно смело отбросить, а деньги есть только у хвостика. То есть все мы, входящие в эти семь миллиардов просто безденежные доны, безденежные смерды и просто безденежные. Ну да, за труд порой дают понюхать чужой шашлык, а порой не дают и этого. Не страшно. Перебьёмся, не привыкать. Выживем, было бы здоровье. Это как вертолёт: покуда работает мотор, он в воздухе, а со сломанным мотором чего ж и ждать-то? Обходимся мнимыми деньгами. И мнимые деньги, если они есть, способны сделать траву зеленее, воду мокрее, а солнышко ярче. Что жаль, так это невозможность их, мнимые деньги, запасти впрок в тучные годы на годы тощие. Морок нестойкий, ветерок подует, он и рвётся в клочья. Вместе с деньгами. Уж как перелистываешь журналы в поисках маленьких хитростей, советов, того, что называется лайфхаком, а всё как-то не то.
Хотя бывает и то. Давать призрачные деньги в рост под два процента в сутки – замечательно! Напомню, у Достоевского старуха процентщица брала по пяти, а то и по семи процентов в месяц, а тут все шестьдесят! Чем не лайфхак? Или вот Воронеж опять обсыпало рекламой (преимущественно формата А4) некоего кооперативного общества, готового спасти и приумножить деньги, выплачивая вкладчикам изрядный процент. Правда, для этого нужно предварительно потратиться и вступить в это кооперативное общество, так тем ведь и лучше! Я не просто возьму ваши деньги, я вас за это ещё и приплатить мне заставлю! Замечательный лайфхак.
Одно смущает: без содействия власти подобное не сделаешь. Она, власть, должна отворачиваться, когда я буду выбивать из должника проценты, это первое, и должна заявлять печатно и экранно, что у нас рынок, свобода, каждый имеет право давать деньги под большие проценты, и брать их, разумеется, тоже. Вот сигареты на прилавок выложить нельзя, хоть и рынок, и много чего нельзя, а два процента в день – можно!
И потому умные люди творчески развили формулу. «Деньги – власть – деньги», и «власть – деньги – власть». Товар в этом варианте формулы лишний, и именно потому товарное производство в загоне. Деньги и здесь мнимые, но количество побеждает качество. Некоторые их даже в вёдра и тазики складывают, по полмиллиарда в чулане держат, чтобы лишний раз в банк не ходить. Что банк, пустое банк, вчера был, а сегодня уже и нет.
Как-то сохранить мнимые деньги, вероятно, можно. Мнимыми же способами. Но это требует такого напряжения сил, что не всякому по плечу. Скорее, по плечу пяти процентам населения, и то при условии, что будут учиться этому делу настоящим образом.
А как быть другим, да вот хоть мне? На помощь приходит Карл Маркс: «Несравненно проще и надёжнее метод собирателя сокровищ, который хранит у себя свои 100 ф. ст., вместо того чтобы подвергать их опасностям обращения».
Поступать нужно точно так, как советует гений. Купить сто фунтов стерлингов, отчеканенных при жизни Маркса, с профилем королевы Виктории. Можно и десятки Николая Второго, по содержанию золота они весьма близки. Завернуть в холщовую тряпицу, тряпицу поместить в горшок, а горшок зарыть в безлунную ночь в саду, меж корней яблони или иного дерева на глубине метра, а то и двух. Нет сада – в лесу. Дома ни-ни, мы не в Лондоне. Главное, не забыть передать тайну потомкам.
Внуки и правнуки будут вам очень признательны.
Кабы у меня было сто фунтов стерлингов или сотня николаевских десяток, я бы так и поступил. Но увы. На нет и суда нет. Пожалуй, я закопаю сто рублей чеканки этого года. Соберу и закопаю. Назло.