Вряд ли кто-нибудь из обывателей, находящихся за пределами Туниса, Египта, Ливии и других стран, где сейчас происходят известные нам (по телеэкрану) события, по-настоящему понимает, что и как там происходит на самом деле. Однако уже чрезвычайно популярной стала растиражированная СМИ идея о том, что оппозиция вывела людей на улицы посредством интернета, а точнее — социальных сетей (Facebook главным образом) и сервиса Twitter.
Дескать, ретвиты-ретвиты, а потом на улицу выходят сотни тысяч людей и президент Мубарак после двадцати лет правления вдруг отрекается от трона, к которому, казалось бы, уже прирос.
По факту, революция в Египте — пока — победила. В отличие от Ливии. Но приписывать её одним только ретвитам и кнопкам [like] в Facebook по меньшей мере наивно.
В начале недели в New Scientist появилась колонка автора с русскими именем и фамилией (Евгений Морозов), озаглавленная «Интернет — друг тирана», в которой вполне справедливо указывается на тот факт, что соцмедиа — палка о двух концах. Покуда «технологически продвинутая» молодежь горазда использовать его для координации массовых выступлений, в сущности, никто не мешает и спецслужбам авторитарных государств заниматься ровно тем же самым.
Причём отнюдь не только на уровне блокировки неугодных веб-сайтов с помощью «государственных» прокси, как это широко практикуется в Китае, но и на гораздо более скрупулезном. Мониторить, например, Twitter — невелика наука. Зачем нужна массовая цензура, если достаточно тихо пришпилить в углу какого-нибудь неугодного активиста — например, за неуплату алиментов?
Это уж не говоря о том, что технологически продвинутые авторитарные режимы с такой же восторженной дрожью в коленках, как и вездесущие борцы с терроризмом, ждут, когда, наконец, дозреют технологии распознавания лиц и прочие идентификационные средства. Вот тут и будет на их улице праздник. Особенно если учесть, что анонимности в интернете как таковой уже давно нет.
Кто-то до сих пор верит в то, что интернет — территория свободы? Что ж, по крайней мере, в России (а по сути — везде) эта свобода является обратной функцией к технической осведомлённости контролирующих инстанций. Ну или, в редких случаях, готовности терпеть «праздник непослушания».