«Когда умирают тираны, в первый момент наступает замешательство: возможно ли это, неужто и они состоят из смертных молекул?»
Это сказано про человека, не про компанию. Но именно эти слова приходят на ум, когда узнаёшь о продаже ли Nokia «Майкрософту» или о случившемся сегодня ночью. А минувшей ночью BlackBerry, в беззаботном прошлом известная под именем Research In Motion, приказала долго жить: дано согласие на предложение группы частных инвесторов продаться за смешные 9 долларов на акцию или, что то же самое, чуть меньше чем за $5 млрд.
Были ли Nokia и BlackBerry тиранами? О, были, безусловно! Мне не довелось пользоваться «ежевикой» повседневно, но «Нокии» в её лучших формах я напробовался вдосталь — и пусть не дадут соврать знатоки, там есть о чём вспомнить: своя — улучшенная, а потому несовместимая! — Java, свой гигантский убогий разъём для наушников и «зарядки», тупое нежелание хотя бы выглянуть за уютный обжитой мирок мобильных телефонов, прислушаться к пользователям. Всё это поставило крест на компании, ещё недавно правившей миром простых мобильников.
С BlackBerry всё в точности так же, разве что вместо финского упрямства работала канадская гордость, а место сотовых телефонов занимали интернет-ориентированные мобильные устройства. BlackBerry, тупо «ставившая» на клавиатуру, не желала замечать происходящего вокруг, пользователь существовал для неё только в форме покупателя, единственным разрешённым действием которого было извлечение бабла из казавшегося бездонным кармана. Сегодня мы наблюдаем закономерный финал.
Шесть лет назад они правили мобильным миром, буквально. Сорокапроцентная доля мирового рынка мобильников у Nokia, почти четверть рынка смартфонов-коммуникаторов у RIM (и половина самого ценного, самого денежного делового сегмента Северной Америки): они не боялись ни чёрта, ни бога, полагая, что так будет всегда. И когда с началом второго десятилетия почва стала уходить из-под ног, не верили всё равно, как не верил и почти никто из обывателей. Мне довелось проследить падение RIM практически целиком, от первых тревожных звоночков в 2011-м, когда её потеснил из Америки iPhone («Куда движется RIM и сколько ей отпущено?»), через первую панику, когда взбунтовавшаяся «команда» отправила за борт сначала одного, а потом и второго капитана («Сколько осталось в баках RIM?»), и до сегодняшнего утра, когда в летописи некогда богатейшей технологической компании Канады фактически поставлена точка.
Факты просты. BlackBerry/RIM, в лучшие времена стоившая под восемьдесят миллиардов долларов США, дала формальное согласие на выкуп себя всего за $4,7 млрд группе частных инвесторов, возглавляемой Fairfax Financial Holdings Ltd. (канадский страховщик) и лично её CEO Премом Ватсой. Сюрпризом это не стало. Ещё в августе BlackBerry была официально выставлена на продажу и имя Ватсы (крупнейшего акционера RIM, до того сидевшего в совете директоров компании и сдавшего пост, чтобы устранить последнее препятствие к сделке) фигурировало в списке возможных покупателей (см. «До свидания, BlackBerry, и — прощай?»). Сюрпризом стала сумма.
Независимую оценку провели давно, но до последнего момента никто не верил, что самый успешный высокотехнологический игрок Канады, обладатель умопомрачительного патентного портфеля (как-никак, своими руками заложил фундамент беспроводных персональных коммуникаций!), уйдёт за такую смешную сумму. Увы, худшее подтвердилось: продаваемая дешевле даже рыночной стоимости (бумаги BlacBberry ещё на днях шли на бирже почти по $11), меньше чем за одну пятую своих годовых продаж, словно отживший век хлам, BlackBerry стала самым дешёвым продуктом в своей весовой категории на рынке высоких технологий за все времена. Ведь и $4,7 млрд — только лишь номинал: у компании накоплено налички и ценных бумаг на $2,8 млрд, так что фактически её продают меньше чем за два миллиарда.
Вообще, сделка ещё не парафирована, и в следующие полтора месяца может найтись другой, более щедрый покупатель, равно как и всплыть существенные обстоятельства, которые помешают продаже. Но ни в то ни в другое опять-таки никто не верит. Ведь покупателя Торстен Хайнс и Ко., заручившиеся помощью авторитетных консультантов (JP Morgan Chase и др.), ищут не неделю и даже не месяц, а больше года. Естественно, мы знаем об этом только по слухам, но иного не приходится и ожидать, потому что в мире большого бизнеса действует простое жёсткое правило: если вы узнали о сделке до её заключения — значит, она не состоится (иначе говоря, секретность абсолютная). Кроме того, о привлекательности BlackBerry для покупателей, о вере в неё хорошо говорит и такой факт: среди инвесторов, собранных Ватсом, отсутствует Майк Лазаридис — основатель RIM, владеющий примерно 5% акций компании. Похоже, даже Лазаридис счёл предложенную цену достойной и теперь с удовольствием обналичит накопления.
Ключевой фигурой в судьбе Blackberry теперь становится 63-летний Ватса. Его называют «канадским Баффетом» за жёсткий, авторитарный стиль ведения дел: он всегда следует собственному видению, не слушая никого и ничего не боясь, — и, действуя таким образом, весьма успешно прошёл через бурные «нулевые», в частности, нажив миллиарды на кризисе конца десятилетия. С точки зрения канадских властей, он идеальная кандидатура на роль нового хозяина «Ежевики», поскольку BlackBerry была и остаётся национальной иконой и иностранцам её вряд ли бы отдали. Но что намерен делать он? Означает ли его приход конец истории BlackBerry? И да, и нет.
Для обывателей BlackBerry отныне не существует. В пятницу компания заявила, что намерена уйти из гиперконкурентного консьюмерского сегмента и сосредоточиться на сегменте деловом: бизнесе, госучреждениях, военных организациях и т. п. Это в точности совпадает с планом Ватсы. Таким образом, для делового мира BlackBerry не исчезнет. Но давайте начистоту: что такого умеет «ежевика», чего не могут Android и iOS? Есть ли смысл вашей компании, вашему работодателю цепляться за прошлое?
Ну и не откажите себе в удовольствии оглянуться. Мобильный ландшафт изменился неузнаваемо! Гиганты прошлого — Palm, Motorola, Nokia, Blackberry — остались только торговыми марками. На очереди новые имена, новые технологии, новые надежды. Нам ли печалиться?