Евгений «Антонелло» Козловский написал у себя в «Твиттере» (на который я подписан, оттого и знаю): «Вот я, честное слово, фотографирую совсем неплохо. Лучше подавляющего интернет-большинства. Почему же у меня в «Инстаграме» всего 285 фолловеров?».
Ехидный мой мозг не мог пройти мимо такой оказии, потому мигом отписался: «@eakozl, знаю наверняка: потому что фотографию как искусство воспринимают только те, кто фотографирует, остальным нужен сюжет. Твои, видимо, им не интересны». Антонелло не поверил: «И неужели таких всего 285? ;)». Я расшифровал мысль: «Ну а кому ещё могут быть интересны Баррик и блюда на твоей кухне? 🙂 Чудак-человек».
Пришел @lokky7 и тоже пнул: «А также многочисленные родственники».
Деда мы, как водится, виртуально запинали, вот только проблема осталась. И проблема эта гораздо глубже и трагичнее, чем может показаться на первый взгляд. К тому же выходит за рамки фотографического творчества Евгения Антоновича, который как фотограф мне лично очень и очень нравится (я даже знаю, почему: Антонелло — певец некрасивого в жизни, а это очень редкий дар — найти в себе силы и увидеть прекрасное не в мертвом обложечном гламуре, а в повседневном и обыденном).
Когда я писал о том, что фотографию как искусство воспринимают только те, кто фотографирует, а остальным важен только сюжет, я вовсе не собирался разделить мир на творцов и потребителей. Тем более — отказать народным массам в способности воспринимать фотографию как искусство. Тот факт, что подавляющее большинство людей действительно не в состоянии оценить художественные достоинства «кальки реальности» (= фотографии), не означает, что существуют тысячи и даже десятки тысяч, наделенных и художественным вкусом, и умением оценить красивую фотографию именно в эстетических категориях. Проблема совершенно в другом.
Начнем с того, что разделение на тех, кто снимает, и тех, кто только потребляет, сегодня не актуально, ибо снимают практически все. От мала до велика. Даже крохи в яслях, похоже, тоже что-то снимают на свои телефоны, которые им выдали родители, дабы те не потерялись. Фотографирование в 2013 году — это такой же обыденный процесс, как потребление пищи и отправление естественных нужд. По этой причине фраза «Фотографию как искусство воспринимают те, кто фотографирует» можно прочитать как «Воспринимают фотографию как искусство все».
Однако есть нюанс: все воспринимают как искусство не фотографию вообще, а лишь собственные фотографии! А вот чужое творчество интересует именно как сюжет, то есть нечто занимательное, развлекающее, «доставляющее» fun и lolz. Есть в этом чужом творчестве художественные достоинства или их там нет — дело десятое.
Разумеется, существуют горстки эстетов, которые питаются именно что чистой амброй — художественным нектаром вне контекста персоналий и обстоятельств. Их ровно столько, сколько у Евгения Козловского подписчиков в его «Инстаграме» — 285 инопланетных особей.
285 тут, 285 там, вот и набирается маргинальная когорта «эстетов». А рядом — сотни миллионов персонажей, которые подлинными творцами полагают себя, а окружающих лишь доят на предмет доставления lolz’ов. И, разумеется, Антонелло с его листиками в подоконном пространстве, алкашами на дворовых скамейках, квазимодо родного шарпея и суши, сотворенными божественными руками Лены, массам народных «творцов» по шарабану. Им нужен «СЮЖЕТ» — такой, как у Адагамова или Доли.
А теперь добавлю ложку парадокса. Лет пять тому назад Евгений Козловский, помнится, бегал по моему родному Кишиневу с 60-сантиметровым фаллосом профессионально-серенького цвета, навернутым на тушку полуторакилограммового зеркального Canon, и наводил страх на целомудренных в техническом отношении аборигенов. Через неделю он так же бегал по Одессе, куда я его отвез. И — не тяготился: ни весом фотодур на шее, ни геморроем многочасового raw-бдения в «Фотошопе», направленного на исправление реальности в отснятых фотографиях.
Иными словами, Антонелло лепил фотоискусство. По всем правилам жанра. А что же мы наблюдаем сегодня? А сегодня мой любимый деда бегает по городам и весям даже не с мыльницами, а со смартфонами: то Nokia Lumia 920, то Samsung Galaxy S4, то Galaxy S4 Zoom. То есть — с приборами не крутобатистопортяночного профессионала, а позорного ламера!
И правильно, я вам скажу, делает, потому что искусство (даже такое сомнительное, как фотография) к приборам имеет самое отдаленное отношение. Искусство — в голове творца, поэтому естественным образом Евгений Козловский эволюционировал от 60-сантиметровых фаллосов по цене 1 800 долларов за штуку к фотокамере, встроенной в телефон.
Но позвольте… А не является ли камеросмартфон хрестоматийным инструментом репортажной съемки?! Той самой, которая только и призвана порождать СЮЖЕТ, столь вожделенный обывательской массой? Является. Почему тогда у Антонелло только 285 подписчиков на «Инстаграме»? Потому что, сменив оптику, Евгений Козловский сохранил ментальность того самого чудака-профессионала с 60-сантиметровым фаллосом! В результате на выходе всё равно получился не народно-привлекательный сюжет, а «высокое искусство». То самое, которое народ на дух не переносит в чужом исполнении (а лишь в своем собственном).
Мне осталось лишь с гордостью констатировать незыблемость и неподверженность веяниям времени личной концепции фотографирования, которую я обнародовал лет восемь тому назад в «Голубятнях» и c тех пор ни разу не изменил мнения. Мне медведь наступил на глаз, поэтому фотографию как искусство я не воспринимаю в принципе. Ментально, конечно, я в состоянии представить, каким образом с помощью игры выдержкой, диафрагмой, ISO и светом вносятся в зеркальное воспроизведение реальности искажения, которые с большой натяжкой можно назвать художественным осмыслением, вот только мои сердце и душу эти уловки не трогают.
Для меня фотография по-прежнему остается лишь материализацией «Verweile doch! du bist so schön!», попыткой обмануть судьбу и создать иллюзию вечности уходящего, как песок сквозь пальцы, счастья былых мгновений. Отсюда, кстати, и моя слабость к предельно технологичным «приборам» (вроде NEX-7), которые за вменяемую цену способны предоставить максимально возможное качество, что называется, «из коробки» — без камланий, ручных режимов и вигилий в Camera Raw.
Теперь самое время элегантным фокусом-покусом замкнуть сюжет сегодняшней «Голубятни» на софтверный прибамбас. Вчера обновился до версии 8.3 DxO Optics Pro — Raw-конвертер и фоторедактор, входящий в триумвират лучших решений на рынке (наряду с Adobe Photoshop Lightroom 5 и Phase One Capture One Pro 7).
Ожидание новой версии лично для меня имело принципиальное значение, поскольку в 8.2 не было модуля поддержки самой актуальной в моем случае комбинации «камера + объектив» — Sony NEX-7 + Carl Zeiss Sonnar Т* У 24mm F1.8 ZA, которой я чаще всего пользуюсь при съемке.
Здесь, полагаю, требуется небольшое пояснение: в отличие от остальных Raw-конвертеров на рынке, DxO Optics Pro делает ставку на готовые решения для оптимизации фотографий, снятых не просто конкретной цифровой камерой, а именно комбинацией «камера + объектив». Результат уникального подхода просто завораживает: практически по всем тестам, какие я встречал, качество обработки фотографий «из коробки» (то есть без кропотливой ручной доводки) оказывается не просто отменным, но еще и превосходящим конкурентов по ряду показателей (например, по насыщенности, естественным цветам кожи, исправлению дисторсии, резкости и качеству картинки в углах изображения).
Главное, однако, в релизе 8.3 не добавление полной линейки фотокамер и объективов Samsung или моего долгожданного «Зоннара», а поддержка топовых смартфонов: iPhone 4, 4S, 5, Samsung Galaxy S3 и S4, что автоматически превращает DxO Optics Pro в лучший выбор той мудрой части снимающего человечества, которая отказалась от амбиций пудовых DSLR’ов в пользу самого оптимального мобильного решения — камер, встроенных в элитные смартфоны.
Процесс обработки фотографий (снятых, кстати, не только в Raw, но и в любом компрессированном формате вроде Jpeg) благодаря уникальным алгоритмам DxO Optics Pro 8.3 превращается в быстрое, однако же эффективное удовольствие. Еще один плюс данного редактора — отсутствие проприетарных каталогов и громоздких индексированных баз данных, которые востребованы профессиональными фотографами (теми, кто зарабатывает фотографиями на жизнь) и почти бесполезны для 99% обычных «снимателей». DxO Optics Pro основан на принципе простого браузера: вы находите на своем жестком диске (либо прямо на флеш-карте камеры) нужную директорию, выбираете фотографию, которая вас волнует немного больше, чем артефакт в архивной коллекции (например, хотите разместить ее в своем ФБ или на «Твиттере»), и дальше программа сама определяет комбинацию «камера + объектив», при необходимости выводит на экран приглашение загрузить из сети недостающий модуль (их, как вы понимаете, тысячи, поэтому по умолчанию большая часть комбинаций в дистрибутив не включена) и затем автоматически вносит необходимую коррекцию в фотографию.
На экран выводятся два варианта изображения — изначально отснятое камерой и обработанное в автоматическом режиме DxO Optics Pro с учетом комбинации вашей камеры и объектива. Меня лично автоматический режим устраивает в 100 случаях из 100 (потому как желания прожигать драгоценные секунды жизни на мануальное ублажение фотохудожественных амбиций нет ни малейшего), но для озабоченных и верящих в собственную творческую миссию на земле DxO Optics Pro предлагает модуль полноценной профессиональной редакторской коррекции фотоизображений: переключаетесь из режима Organize в режим Customize и ковыряетесь в тумблерах и движках до посинения.
Единственное неудобство, отмеченное мною в DxO Optics Pro, — это обратная сторона отказа от индексированной базы данных: программа генерирует превью фотографий в момент их открытия, поэтому, в отличие от Lightroom или Capture One Pro, выведение на экран превью с высоким разрешением происходит не сразу, а в течение 3–6 секунд. Программа также не хранит единожды созданные превью на диске, поэтому всякий раз, запуская редактор, придется генерировать его для каждой открытой фотографии заново. По мне так малая плата за океан удобств.
Под занавес с удовольствием представляю читателям наконец-то подоспевший видеообзор смартфона — рекордсмена по долгоигранию Highscreen Boost, которым я восхищался на прошлой неделе в «Голубятне».