В тысяча восемьсот девяностом году Циолковский обращается в Императорское русское техническое общество с просьбой о денежном вспомоществовании в размере трёхсот рублей. Именно в такую сумму он оценивает материалы, необходимые для построения модели цельнометаллического управляемого аэростата, по современной терминологии — дирижабля. Будучи учителем, причём не гимназии, а народной школы, жалование он получает небольшое, к тому же должен хоть впроголодь, да кормить семью (вспомним несчастного Медведенко из чеховской «Чайки»). Поэтому собственных средств для создания прототипа металлического дирижабля у него не имеется и не предвидится. А время идёт.
Императорское русское техническое общество рассмотрело прошение провинциального изобретателя и постановило следующее.
1. Весьма вероятно, что аэростаты будут и металлические.
2. Циолковский может со временем оказать значительные услуги воздухоплаванию.
3. Всё-таки пока металлические аэростаты устраивать очень трудно. Аэростат — игрушка ветра, а металлический материал бесполезен и неприменим…
Г-ну Циолковскому оказать нравственную поддержку, сообщив ему мнение Отдела о его проекте. Просьбу же о пособии на проведение опытов отклонить.
Лишенный финансовой помощи, Циолковский всё-таки строит модели, но модели маленькие, неубедительные, неполноценные. С помощью друзей ему удаётся опубликовать двухтомный (скорее двухброшюрный) труд «Аэростат металлический управляемый» — и всё. Время от времени он возвращается к своему проекту — вернее, не возвращается, а оглядывается, не имея возможности воплотить замысел в металле.
Сегодня некоторые специалисты считают Циолковского скорее изобретателем, нежели серьёзным учёным, и скорее фантазёром, нежели реальным изобретателем. И высшей математикой не владел в профессорском объёме, и на Луне побывал только на бумаге, и вообще…
Не будучи ни учёным, ни изобретателем, судить не берусь. Но фантазёром Константин Эдуардович был отменным, уж поверьте. А что ему оставалось — на медные-то деньги? Только фантазировать, ставить мысленные эксперименты, моделируя в собственном черепе и звёзды, и планеты, и электромагнитных существ, которые незримо присутствую среди нас, порой проникая в мозг и контролируя человеческий разум. При близком знакомстве видишь сходство между идеями Циолковского и Лавкрафта, Только у Лавкрафта древние космические существа вызывают ужас, а Циолковский, напротив, полон оптимизма. Но сегодня — не о литературе.
Конечно, даже я, далекий от аэронавтики человек, вполне уверен, что трёхсот рублей Циолковскому не хватило бы. Даже трех тысяч не хватило бы. Базовый капитал акционерного общества графа Цеппелина составлял восемьсот тысяч марок золотом, и то было маловато. Да, теории, изложенные в трудах Циолковского, вероятно, полны неточностей и явных ошибок. Однако, будь в его распоряжении требуемые средства для постройки полноценных моделей, разве эти модели не повлияли бы на теорию? Возможно, в итоге получился бы дирижабль, отличный от первоначального замысла. Но — получился бы. При условии что Циолковский сумел бы привлечь к работе инженеров, конструкторов, теплотехников, то есть поставить процесс создания дирижабля на промышленную основу. Как это сделал впоследствии Фердинанд фон Цеппелин. Получи Циолковский потребные средства, и тогда, в тридцатые, а то и в двадцатые годы прошлого века, над Нью-Йорком летал бы не «Гинденбург» со свастикой, а серпастый и молоткастый «Владимир Ленин» или «Иосиф Сталин», а там и Первый воздушный флот, и Второй, и Третий. Ведь до гибели «Гинденбурга» дирижабли на равных конкурировали с аэропланами, и, будь «Гинденбург» наполнен, как и планировалось, гелием, а не водородом, неизвестно, как бы оно повернулось дальше.
Но не нашлось у Российской Империи трёхсот рублей для Циолковского, и развитие пошло по тому пути, по которому пошло. Потом уже, сорок лет спустя, Умберто Нобиле приехал в Советский Союз, но — не вытанцовывалось у нас с дирижаблями. То ли денег по-прежнему не хватало, то ли Боденского озера, а возможно, и аэропланы выросли из детских штанишек и стали демонстрировать преимущество если не в мирном секторе, то в военном. И самые квалифицированные кадры, и материальные средства бросили на аэропланы, а дирижаблям — по остаточному принципу.
Но проблема не в одних дирижаблях. Хотелось бы знать, сколько открытий и изобретений остаются нереализованными из-за того, что в кассе нет трёхсот рублей. Если не знать, то хотя бы вчерне прикинуть. Ну да, зачастую изобретения — очевидная ерунда, но ведь в случае с Циолковским специалисты признали: «в этом что-то есть». Я не говорю о восьмистах тысячах золотых марок, это сумма значительная (по нынешним временам — сотни миллионов рублей), но первоначальный взнос, на построение модели, — где добыть его сегодня?
Просить у Академии наук? Даже не смешно. Взять ссуду под четыре процента в день? Изобретатели, конечно, зачастую люди не от мира сего, но не настолько же. Пойти на поклон к частному капиталу? Мол, так и так, я хочу и могу осуществить вековую мечту человечества и создать Машину Времени, и для изготовления модели мне нужно четверть миллиона рублей (сегодняшний эквивалент трехсот рублей 1890 года)…
Девять олигархов, пожалуй, и слушать не станут, а десятый — вдруг да и выслушает. Выслушает и спросит, какая от Машины Времени будет польза частному капиталу. Большая, отвечу я. А конкретно? А конкретно можно открыть портал в голодные годы, их в истории страны немало. Открыть и набирать из прошлого цайтарбайтеров, которые за еду будут счастливы работать дворниками, строителями, учителями, да кем угодно. Ленинградских интеллигентов девятнадцатого года, к примеру. Или сорок второго.
Тут олигарх оживится. Действительно, выгодно. Ежедневно каждому буханку самого простого хлеба, луковицу, двадцать граммов сала, а по воскресеньям — два куриных яйца: они, поди, счастливы будут.
А можно и наоборот, продолжу я. В девятнадцатом веке ревизская душа стоила пятьсот рублей. На наши деньги — полмиллиона или около того. Набрать тысячу человек на сельхозработы в экологически чистых районах, пообещать бесплатный проезд, питание, проживание и переместить их в Херсонскую губернию тысяча восемьсот тридцать шестого года. Документы на продажу тысячи душ выправить с помощью сегодняшней аппаратуры не составит никакого труда. И — полмиллиарда в кармане. А если переместить больше? Причем врачей, учителей, инженеров можно продавать поштучно за гораздо большую сумму. В стране ежегодно пропадают без вести тысяч сорок. Пропадёт сорок одна тысяча, даже сорок пять — какая разница? Никто не спохватится, никто и искать не станет. А хоть и станут — толку то? Нет тела — нет и дела.
Тут олигарх позовёт юриста, юрист составит договор, по которому все права на Машину Времени — авторские, имущественные и прочие — будут принадлежать олигарху. Зато я получу четверть миллиона с обязательством представить к первому января две тысячи четырнадцатого года действующую модель Машины Времени. Под залог квартиры.
Подписывать? Не подписывать?