Посмотрел наконец кино Фёдора Бондарчука «Сталинград» (да-да, правы форумные балагуры: ждал появления Full HD-рипа!) и даже пригласил на просмотр знакомых из Киева, заглянувших в нашу зимнюю деревню. Знакомые потом все шутили: «Где ещё удастся посмотреть “Сталинград”, если не в Индии?» 🙂
До IMAX 3D на дому я ещё, к сожалению, не дорос, поэтому пришлось довольствоваться трёхметровым экраном и 13-гигабайтным рипом, чего, полагаю, всё-таки хватило, чтобы понять про этот фильм всё, что только можно про него понять без 3D очков. Этими «понятками» и хочу поделиться.
Если определить впечатление от «Сталинграда» в исполнении Фёдора Бондарчука одним словом, то получится «катастрофа». Глобальная, всеобъемлющая и всеохватывающая катастрофа, конкурирующая с самими историческими событиями по степени разрушительного воздействия. Почему катастрофа — готов с полной ответственностью объяснить на пальцах.
Сюжет
Такового в фильме нет, а есть детский пересказ «Жизни и судьбы» Василия Гроссмана и прочих художественных и кинематографических переложений исторического сюжета «дома Павлова». Ни одной оригинальной мысли, ни одного неклишированного сюжетного хода, ни одной незаезженной до смерти реплики, ни одной поведенческой находки (тем более — импровизации) актёров в фильме Бондарчука нет.
От тотальной бесплотности и бездушности этого кино мне стало прямо физически не по себе. Откуда берётся такая стерильность? Прокрутил на скорости ленту ещё раз на компьютере — может, чего упустил? Нет, не упустил: всё та же космическая стерильность и бесчувственность. Словно все чувства отупели, истёрлись и на что-то обменялись. Даже знаю, на что: на холодный расчёт бабла. Каждый сюжетный ход ловко рассчитывался на предмет успешности его монетизации: получится продать повыгоднее или не получится?
Из оригинального в фильме только два момента — идущие в атаку «огненные солдаты» и стрельба из пушки под углом 90 градусов. Третья «находка» — ритуальное сожжение еврейской женщины с дочкой вместе с сопутствующим бредом из уст немецкого оберста о древнегерманских жертвоприношениях: смотрится дико, нелепо, неуместно, необоснованно да и просто как заимствование из «Иди и смотри» Элема Климова.
В остальном сюжет «Сталинграда» соткан из мириад клише, понадёрганных из коммерчески удачных образцов голливудских блокбастеров: певцы-теноры, которых суровые будни войны превратили в маньяков, вспарывающих внутренности трупов, мстящие за изнасилованных врагами сестрёнок снайперы, благородные немецкие офицеры-аристократы, ненавидящие войну, но свято выполняющие долг перед отечеством, купающиеся в детских ваннах пожилые моряки-балтийцы, даже фраза «В советской стране придурков нет, душевнобольные есть, а придурков нет» смотрится истрёпанным интернет-мемом в устах прикалывающегося креакла, но никак не аутентичной репликой живого человека своего времени.
Эстетика
Эстетика «Сталинграда» — это голливудский фильм-катастрофа в дистиллированном виде: и по сценографии, и по тональности, и по сюжету, и по игре актёров, и по компьютерной графике. Мне попались под руку несколько русских рецензий на фильм (разумеется, положительных), где знатоки кинематографии сетовали на несовершенство компьютерных технологий, которые, де, не позволяют ещё добиться достойного эффекта правдоподобия. Мол, как в «Гэтсби». Простите, но это чушь собачья. До «Гэтсби» (в чисто технологическом отношении) «Сталинграду» вообще как до Луны. Равно как и до других образцов IMAX 3D — «Аватара» Джеймса Кэмерона, «Алисы в Стране чудес» Тима Бёртона, «Тихоокеанского рубежа» Гильермо Дель Торо.
Что не удивительно, поскольку сегодня качество технологий измеряется только размером бюджета, и в этом отношении «Сталинграду» с его $30 млн тягаться с «Алисой» ($200 млн), «Аватаром» ($237 млн) или «Рубежом» ($190 млн) бессмысленно. В результате мы получили по качеству декораций и световому решению картинки точную копию французского «Видока» (2001, бюджет — около $45 млн) и австралийского «Мулен Руж» (2001, бюджет — $50 млн): сизо-пепельная псевдореальность комикса и декорации, от которых за версту отдаёт компьютерными играми.
Обратите, кстати, внимание на сопоставимость бюджетов: видимо, $30–50 млн — это и есть красная цена виртуальной реальности второго сорта. То, что «Сталинграду» удалось уложиться по минимуму, объясняется прогрессом и удешевлением компьютерных технологий, случившимся за последние 12 лет.
Идеология
Идеологии в «Сталинграде» вообще никакой нет. Есть, как я уже написал, одно только желание как можно более выгодно продаться. Когда читал рецензии (опять же — соотечественников) о том, как возбуждает режиссер-сценарист-актеры мозги зрителям «спорными» и «неоднозначными» решениями вроде «оправдания» и «идеализации» немецкого офицерства, то испытывал физиологическое омерзение. Оправдание немецкого воина можно было наблюдать в фильме «Брестская крепость» — в той блестящей сцене, где немецкие солдаты отдают честь последнему защитнику цитадели. В «Сталинграде» нет ни оправдания, ни обеления, ни идеализации, ни осуждения, нет вообще ничего, что могло бы хоть как-то заставить зрителя задуматься над трагической судьбой людей, чьи души испепелила война.
А между тем в сюжете было множество потенциальных тем для развития и углубления: повседневная жизнь гражданского населения в городе, охваченном уличными боями; любовь в «доме Павлова» (между прочим, изумительно тонко и органично раскрытая в экранизации «Жизни и судьбы»); наконец, дьявольская мотивация немецкой армии, которая для меня лично остаётся до сих пор не разрешённой загадкой. Советская армия сражалась с невообразимым героизмом, потому что защищала собственную территорию. Немецкая армия сражалась с точно таким же невообразимым героизмом, однако с той разницей, что это происходило за 2 766 километров от Берлина!
Что должно было быть такого невероятного в головах солдат, чтобы заставить их биться до последнего на краю света? Ради каких идеалов полегла 841 тысяча солдат и офицеров (ещё 237 тысяч попали в окружение)? Вот великие вопросы, на которые было бы интересно получить ответы.
Справедливости ради отмечу, что «Сталинград» попытался дать ответ хотя бы на последний вопрос. Вернее — целых два ответа: во-первых, немецкой армии непременно нужно было победить в Сталинграде, чтобы затем успешно добраться до Индии, где «у каждой женщины по 6 рук и остаётся только догадываться, что они этими руками умеют делать», во-вторых, «мы сражаемся, потому что с нами бог, а имя этого бога — Адольф Гитлер» (цитирую по памяти, но за содержание ручаюсь)! Да-да, именно так. Именно на таком уровне решаются сложнейшие вопросы войны в «Сталинграде» Фёдора Бондарчука.
Сухой остаток
Всё, что я тут написал, не имеет никакого значения, потому что создатели фильма думали только о монетизации зрелища и добились восхитительных результатов: при бюджете $30 млн «Сталинград» за два месяца проката собрал уже $66 млн! И можно не сомневаться, что соберёт ещё больше. А это — успех. Если вообще не триумф — в свете того, что «Цитадель» Михалкова стоила $45 млн, а кассовые сборы у неё едва дотянули до полутора миллионов! (Между прочим, «Цитадель» во всех отношениях мне понравилась больше «Сталинграда».)
Следовательно, зрители фильм приняли и проголосовали своим кошельком. Значит, что-то такое в «Сталинграде» всё-таки есть, что нашло отклик в сердцах простых российских людей. Увы, мне, человеку, видимо, совсем инопланетному, понимание этой мистерии не дано.
P. S. Одно меня радует: не нашёл ни одной положительной рецензии на «Сталинград» в незаинтересованных весях: реакция итальянской, французской, американской, румынской, польской, прибалтийской прессы (те страны, какие успел просмотреть) передаётся лишь фразой «недоумённое смущение». Комментарии на IMDB ещё прямолинейней — «позор».
P. P. S. И теперь этот «позор» представили на номинацию «Оскара» в категории «лучшего иностранного фильма». На что же делается загадочный расчёт? На полную невменяемость членов Киноакадемии или какую-то выгодную сделку в политике?