Недавний опрос социологов из Левада-Центра сообщает забавнейшие цифры об экономико-политических настроениях россиян. Оказывается, на сегодня 54% граждан считают советскую систему планирования и распределения более справедливой и эффективной, в то время как за рынок выступают лишь 29%. То есть призрак, впервые посетивший умы утопистов и начавший бродить по Европе к середине позапрошлого века, опять стучится в двери постиндустриального информационного общества. Стоит ли открывать ему?
В принципе, в сегодняшних данных Левада-Центра нет ничего неожиданного. Максимальная любовь широких народных масс к рынку наблюдалась лишь в 1992 году, когда ему симпатизировали 48% и лишь 29% граждан оставались верны плану и распределению, точнее — общественной собственности на средства производства. А максимальная нелюбовь к рынку отмечалась социологами в феврале 2009-го, когда в ходе кризиса в способностях «невидимой руки» разочаровались аж 58% населения, а надежды на экономическую свободу сохраняли лишь 28%.
Но тогда-то было понятно… В 1992 году население сравнивало свои покупательские возможности с потребительским потенциалам стран первого мира, наивно полагая, что мир второй проследует туда, а не станет сползать в третий. А в 2009-м недавно прочно ассоциировавший себя со средним классом офисный планктон, начавший «бомбить» на кредитных иномарках — благо цена тех была номинирована в прежних, «дорогих» рублях, — излагал седоку взгляды на устройство общества, заставлявшие вспомнить слова классиков марксизма об ультрареволюционности разорённого мелкого буржуа…
Но сейчас-то — какие к этому основания? Раскроем страшные тайны, которые огорчат и либеральных оппозиционеров, и казённых патриотов: стабильность и легитимность действующей власти отнюдь не покоится ни на специфическом подсчёте голосов в урнах, без которого народ избрал бы либералов и демократов, ни на успехах в государственно-патриотическом воспитании, на котором и медиа, и квазиобщественные организации осваивают немалые бюджеты. Население лояльно потому, что за последний век никогда не имело такой покупательной способности!
Дело в очень простых вещах. У людей, даже пенсионеров и бюджетников, появились хоть и небольшие, но регулярно поступающие (по долгу службы знаю: пенсии носятся день в день, а то и с опережением) деньги. А развитие дистрибутивных сетей, порождённое стабильностью национальной валюты, даёт возможность эти деньги «отоварить» (если уж вспомнили про план, то вспомним, что было в те времена и такое милое словечко, определявшее жизнь целых поколений). Так что общественная стабильность достигается именно этим, «низким» и скучным, но очень полезным.
И тем не менее тяга к плановой экономике налицо. Почему? А прикиньте по населению своего подъезда, уважаемые читатели, какая часть могла бы купить свою квартиру при нынешних ценах и нынешних зарплатах? Ту квартиру, которую они или их родители получили бесплатно при советской плановой экономике. И за исключением тех жителей крупных городов, кто живёт в новых домах, вы обнаружите, что доля эта заметно меньше доли тех, кто голосует за рыночные отношения…
Ну а пожилое население — квартиры у которого есть… Оно как-то с течением времени здоровее не становится… И обращается к медикам. А после этого сидит на лавочках и ругается… Почему? А заглянем на специализированный портал, да посмотрим, как дело обстоит в сугубо среднем регионе Нечерноземья. «Укомплектованность региональных больниц и поликлиник медработниками составляет менее 40 процентов». «Кроме того, более 44% врачей Тульской области достигли пенсионного возраста». Так что волнения бабушек более чем объяснимы.
Трудно вот только объяснить слова учёных мужей на том же сайте Левада-Центра: «Эксперты объясняют этот парадокс массированной пропагандой, разочарованием в экономической политике властей и отсутствием базовых экономических знаний». Интересно, каким образом наличие «базовых экономических знаний» заменит пенсионерке врача-специалиста в участковой поликлинике? И каким таким образом «массированная пропаганда» не даёт возможности подавляющему большинству тех, кто честно работает в полумиллионниках, купить себе квартиру по существующим ценам?
Так что уважаемые социологи своими интерпретациями суть дела только затемняют… А дело в такой простой вещи, как производительность труда, упоминать которую они избегают. Производительность труда в строительстве (ну и трансакционные издержки) — это то, что взгоняет цены на жилье в недоступные выси. Производительность труда в медицине — это возможность решения социальных задач здравоохранения (без того чтобы вернуть для врачей крепостное право в виде «распределения» выпускников вузов). И реальный вопрос: а какое хозяйство, плановое или рыночное, обеспечивает более высокую производительность труда?
Причём вопрос этот должен относиться уже не к традиционному обществу, о котором грезили утописты вроде Мора и Кампанеллы, и не к обществу индустриальному, о котором писали Маркс с Энгельсом. Обсуждать есть смысл только общество информационное, с массовым применением «умных» машин, с основанной на робототехнике и «интернете вещей» Индустриализации 2.0. И вот как надо такое общество строить, на какой основе — плановой экономики или экономики рыночной?
И ответ начнём с того, что примера успешно работающей плановой экономики на планете нет. Да, ЦРУ в 1990-м оценивало объём ВВП СССР в $2 659 500 миллионов (больше лишь американский с $5 233 300 миллионами), — но мы не знаем, каким был бы к этому времени ВВП Российской империи, не ввяжись век назад страна в бессмысленную войну… Россия неплохо индустриализовалась и до Революции, особенно при Александре III, во вполне рыночных условиях! Именно оттуда родом многие нынешние заводы!
Теоретически обосновать неэффективность планового хозяйства пытались и фон Мизес в книге «Социализм», и фон Хайек в «Дороге к рабству» (обе переведены на русский). Но проще всего это сделать именно в рамках элементарной theoretical computer science. Самой что ни на есть вычислительной математики. Дело в том, что плановое хозяйство, при котором ресурсы распределяются централизованно, а производственные задания предписываются из единого центра, малоэффективно принципиально. Слишком много информации нужно передавать в единый центр и обрабатывать там.
Причём даже если соблюдать базовые принципы социализма (платить за больший труд больше, чем за меньший, а за более квалифицированный — больше, чем за простой), которые нарушались под конец советской истории, то и тогда придётся жертвовать динамикой в пользу стабильности. С массовым производством однородного товара плановая экономика прекрасно справлялась: советская энергетическая инфраструктура надёжно работает и теперь. А вот наладить производство быстроизменчивых потребительских товаров или хайтек-новинок не получилось…
Слишком долго ходили плановые задания по инстанциям. Слишком сложна была задача согласования межотраслевых балансов. Но, может, в этом были виноваты несовершенные средства обработки информации? Счёты и арифмометры?.. А теперь, при компьютерных сетях и облачных сервисах, все будет по-другому? Да нет, ассортимент магазинов же тоже растёт, и экономика нынче носит глобальный характер, что ведёт к резкому повышению размерности описывающих народное хозяйство уравнений… И вычислительная сложность задач управления будет расти экспоненциально, порождая комбинаторные взрывы («Рынок, капитализм, комбинаторный взрыв»).
То есть, если не брать во внимание полумистические квантовые компьютеры, создать сверхмозг, управляющий из единого центра всей экономикой, невозможно в принципе (упрощение технологий исключит возможность создания такого мозга). А делегирование полномочий неизбежно приведёт к тому, что каждый из более мелких центров начнёт свою игру — будет использовать доступные ресурсы в собственных интересах. Так что рыночная экономика — просто предельный случай такого делегирования: каждый может распоряжаться своим для себя, вступать во взаимовыгодные сделки.
И бюрократии в ней возникают: вспомним про постоянные разборки акционеров-миноритариев с менеджментом крупных фирм, неизбежно руководящим ими прежде всего в своих интересах; отсюда и «золотые парашюты», и прочие вкусности. Но в плановой экономике в бесправных миноритариев неизбежно превратятся все, кроме менеджеров, обращающихся в касту номенклатуры… (Впрочем, повторим: для многих такой удел, гарантирующий хоть какой-то минимум жилья и медобслуживания, может казаться предпочтительным!)
Но вот миру хайтека, с его гигантами, выросшими из стартапов, вряд ли стоит делать ставку на централизованное управление. Вспомним, как ИТ эволюционировали от дорогущих мейнфреймов через доступные людям персоналки к мобильным устройствам, сопутствующим каждому человеку и соединяющим каждого со всем миром людей. Так и в Индустриализации 2.0 важнейшую роль играют «интернет вещей» и M2M. Не управление всеми машинами из единого центра, как в давней повести Олеся Бердника «Шляхи титанів», а неисчислимое число петель регулирования и обмена.
Единый центр управления Индустриализации 2.0 не нужен: робот-автомобиль способен сам договориться с роботом-грузчиком и с роботом-кораблём, составляя и корректируя график движения грузов. И сохранить уровень обслуживания датских стариков в богоугодных учреждениях в условиях сокращения ассигнований помогает не режущая бюджеты бюрократия, а роботизация. А ей, естественно, нужны государственные и надгосударственные стандарты, нужно стабильное денежное хозяйство и качественная инфраструктура, которыми и должно заниматься государство и которые единственно и должны быть объектами планирования!