Словосочетание «Паралимпийские игры» ныне известно в России всем. Хотя строгая орфография и диктует более правильное написание — Параолимпийские, — но вошедшая изначально в официальные документы калька с английского Paralympic Games стала общенародной после триумфальной победы российской сборной в Сочи-2014. И победа эта стала победой гуманизма — символом того, что страна начинает интенсивно возвращать к активной жизни соотечественников, поражённых травмами и недугами. Но вот теперь нашей стране предстоит ответить на новый вызов — вызов Кибатлона.
Кажется, на русском это слово впервые было употреблено в «Компьютерре». Это заимствование из английского: Cybathlon — соревнования спортсменов, которым помогают кибернетизированные протезы. Впрочем, составлено это слово не из лексикона диких бриттов, а из корней самых что ни на есть эллинских — использованного в близком к современному значению ещё Ампером κυβερνητική («наука управления») и άθλέω («состязания»). Кибатлон же — игры спортсменов, управляющих своими протезами.
На Паралимпийских играх существует ряд весьма строгих и формализованных ограничений на технологии, употребляемые участниками. Ну а в октябре 2016 года в Швейцарии состоится первый в истории спорта и технологий Кибатлон. Он будет включать в себя гонку аватаров, управляемых участниками через интерфейс мозга — прямо-таки материализацию сюжета голливудского «Аватара», ведь, в конце концов, ничто, кроме авторских прав, не мешает воплотить и мир планеты Пандора…
Состоятся там и состязания киборгов — спортсменов, носящих автоматизированные протезы и экзоскелеты. Организующий эти соревнования Швейцарский национальный исследовательский центр (Swiss National Competence Center of Research) надеется, что международные соревнования, привлекающие внимание публики, послужат развитию киберпротезирования точно так же, как некогда автомобильные и авиационные гонки продвигали прогресс своих отраслей.
Гонки аватаров предназначены для тех людей, кому не повезло в наибольшей степени, у кого паралич всего тела ниже шеи. Им предстоит соревноваться в компьютерной игре, управляя своим персонажем через интерфейс «мозг — компьютер». Пока это ближе к «играм». Но реалистичность виртуальных миров нарастает, а параллельно появляются все более изощрённые и динамичные исполнительные механизмы, дроны и роботы. И отладка гарнитур мозгового управления в соревнованиях может качественно изменить целые отрасли, введя в них удалённых операторов.
То же самое относится и к экзоскелетам, и к роботизированным протезам. Кибатлон даёт уникальную возможность оттачивать их способности в конкурентной борьбе, беспристрастно и публично оценивая достоинства и недостатки каждого образца. Недаром же для каждого вида соревнований, как и в гонках аэропланов вековой давности, установлено две медали — и спортсмену, оператору кибернетической системы, и компании-разработчику.
Сверхидея этих соревнований представляется очень интересной и важной. Их устроители полагают, что технологии уже сегодня способны изменить к лучшему жизнь множества больных или травмированных людей, но для этого не хватает удачных конструкторских решений. Решений, способных преодолеть пропасть между миром технологий и миром страдающих людей. И привлечение к этой проблеме общественного внимания, обострение его введением элемента соревновательности способны изменить ситуацию к лучшему.
Во всяком случае, именно на это надеется профессор Роберт Ринер (Robert Riener) из Швейцарского университета (University of Switzerland). Использование на Кибатлоне технологий, ранее запрещённых на Паралимпийских играх, позволит познакомиться с ними сотням миллионов людей — которые, увлечённые драматизмом спортивной борьбы, к тому же и задумаются над проблемами людей с ограниченными возможностями. Над тем, чтобы сделать технологические новинки доступными тем, кто в них нуждается!
То есть Кибатлон может поспособствовать тому, что экзоскелеты и киберпротезы переселятся из научной фантастики в дома тех, кто в них нуждается, — как это произошло с роботами-пылесосами (и не случилось с роботами, которые гладили бы сорочки и брюки). Паралимпийские же игры привели к тому, что в губернском городе все крупные магазины и практически все аптеки оборудованы пандусами. Но это только самый прямой и самый непосредственный эффект от таких состязаний.
Однако есть и эффект куда более отдалённый, но гораздо более важный для всей нашей цивилизации — интенсивно развивающейся (ну, если вдруг не свалится в Третью мировую) и предоставляющей человечеству в целом массу возможностей. Скажем, сорок пять лет назад люди высадились на Луну. И — давным-давно её покинули. Ну вот не очень хорошо подходит мир нашего спутника для тела обезьяны, привыкшей собирать бананы в африканской саванне… Но мозг-то хочет странного!
Да, человечество в целом исследует Солнечную систему с помощью автоматических аппаратов. (Советские лунные миссии — «Луноходы» и доставка грунта — были асимметричным, дешёвым и изящным ответом на успех американского «Apollo»…) Но такого эмоционального отклика, который охватил весь народ в день полёта Гагарина, эти исследования не вызывали. (И — не доводилось видеть большего горя, чем охватившее народ в день гибели Гагарина и Серёгина…) Успехи голого разума!
И так во всех сферах. Всё меньше и меньше места для ручного труда и в промышленном, и в сельскохозяйственном производстве. Да и самая что ни на есть работа человека с человеком, современная хирургия, все больше и больше будет опираться на роботов. Не просто манипуляторов, а микроманипуляторов. То есть перед человечеством маячит развилка.
Один из путей — поручить управление роботами Watson’ам и их потомству, подобно тому как владелец латифундии не управлял ею сам, как учил Варрон, а препоручал отпущенникам или вообще рабам-управляющим. Как мы знаем, такой подход наряду с выработавшейся привычкой пренебречь легионной службой (живущему на велфер-аннону плебею — гастатской, патрицию — трибунской) и привёл к тому, что по улицам города валила орава варваров. Более мягкий, «кибернетический», вариант полвека назад был описан в рассказе Евгения Войскунского и Исая Лукодьянова «Формула невозможного»…
Ну а желательный вариант — снять ограничения, наложенные эволюцией на человеческое тело, при помощи технологий, подобно тому как сейчас снимаются ограничения, наложенные болезнью или травмой! Тогда человек сможет и вернуться в космос, и вторгнуться в микромир, внося в дела своего разума элемент присутствия… Но пока насущный вопрос — сможем ли мы на Кибатлоне быть столь же успешны, как на Паралимпиаде? Сможем ли сломать лёд в этой области?