Не всякий талантливый человек талантлив во всём. Примеров тому тьма и в истории, и в современности. Пушкин оказался весьма посредственным бизнесменом: надумал издать «Историю Пугачёвского бунта», получил для этого ссуду от казны в счёт будущего жалования, двадцать тысяч рублей, но тираж, три тысячи экземпляров, остался нераспроданным. Пушкин находился в зените славы, имя его на обложке, казалось бы, гарантировало успех, ан нет, не получилось. Одни убытки.
А тут людям приходят сообщение от оператора, мол, так и так, приходите в полночь в салон, купите новый гаджет – и приходят, и покупают. Со страшной силой. Даже бегом. При том, что и старый гаджет не так уж и стар, да и новый не столь уж и нов. Если сравнивать с Пушкиным, то это как купить свежее издание «Евгения Онегина», отпечатанное чуть большим шрифтом с добавлением трёх строк многоточий. А дома на полках у каждого покупателя уже стоят четыре прежних издания.
С Гоголем тоже подобное случилось. Выпуская в свет «Выбранные места из переписки с друзьями», он был уверен, что книга «доставит мне в избытке деньги», однако избытка не случилось. Случился конфуз: Белинский и печатно не пощадил Николая Васильевича, а в знаменитом письме назвал Гоголя «проповедником кнута, апостолом невежества, поборником обскурантизма и мракобесия, панегиристом татарских нравов». Частное письмо чудесным образом стало общеизвестно. Белинский в те годы был флюгером, повелевавшим ветрами. Он не только указывал читателям, чего тем не следует читать (это бы ладно, пусть), он и писателям указывал, чего не следует писать.
Получив нежданный реприманд, Гоголь пал духом, потерял уверенность и в себе, и в близких. Написанное незадолго до смерти письмо Белинского (так принято писать – «незадолго до смерти», реально же Белинский прожил ещё почти год) оказалось гибкой пулей. Не удивлюсь, что и второй том «Мёртвых душ» Гоголь сжёг под влиянием Белинского, да и умер тоже не без оного.
Между тем «Выбранные места…» стоит читать и перечитывать сегодня, в двадцать первом веке. Вроде и крепостное право отменили, и грамотность почти повсеместная, а всё ж нет счастья и покоя как в душе, так и на лице, напротив, в последний год вылезло какое-то ожесточение (какое-то – в смысле «по не вполне ясной причине»), и я даже не рискую читать фейсбук, не приняв перед этим известного успокоительного: люди, которых я и люблю, и уважаю, и талантам которых завидую всем спектром зависти (которая бывает не только чёрной и белой, но и жёлтой, и зелёной, и прочих цветов), вдруг мёртвой хваткой хватают друг друга за горло, норовя придушить, или даже загрызть былого товарища. Страшно, и я, несмотря на принятые заранее меры, спешу спрятаться в книгу, прикрыться шахматной доской или просто прогуляться. Последнее лучше всего.
Чтение «Выбранных мест…», а следом переписки Гоголя и Белинского, погружение в глубины прошлого даёт перспективу будущего. На мой взгляд, не самые розовые перспективы (опять о спектре), но и не угольно-чёрные. Если мы двести лет ходим по кругу, отчего бы ещё не походить те же двести лет? С одной стороны, это довольно тоскливо, с другой – уж лучше ходить по кругу, чем лежать на глубине метр восемьдесят сантиметров от поверхности земли. Во всяком случае, покуда ходишь кругами, есть надежда выйти на новое место. Споткнешься, или павшее дерево перегородит дорогу, или волки погонятся, и поневоле побежишь в неведомый край. Лёжа под землёй никуда не выйдешь наверное.
Можно читать и современных писателей, критиков и просто экспертов, но у Гоголя с Белинским перед ними есть одно неоспоримое преимущество: они неангажированы, не ждут орденка или чина ни от тех, ни от этих. И лайки им сегодня не нужны. И не оглядываются на то, кто их отфрендит. Тогда-то, пожалуй, оглядывались (но превозмогали), а сегодня – нет.
Но увы, трижды увы. Как-то всё выходит, что за Гоголем с Белинским на базар не спешат. За гаджетом спешат, и в полночь ломятся в лавку, а за Гоголем – нет. Хотя тут даже и платить не обязательно, поскольку и Гоголь, и Белинский – общественное достояние. Зашёл на сайт, и читай. По крайней мере, сегодня. Правда, всё чаще и чаще в ответ на клик появляется надпись, что «Доступ к сайту запрещён (зпт) Роскомнадзор (тчк)». Порядок знаков препинания наводит на размышления, но общее впечатление – дежа вю. Уверяю, ни порнографией, ни секретом изготовления зажигательных снарядов я не интересуюсь, хочу лишь почитать тексты более или менее известных людей, которые ещё десять лет назад были прописаны на телевидении. И хотя с телевидения их выписали, но на свободе оставили. И – нельзя!
Я помню песню про кривые ходы, которые роет подземный умный крот, и научился ходить в обход, но кто мешает завтра принять закон об административной, а то и уголовной ответственности за посещение запрещённых сайтов? И примут, если не решат покончить с проблемой радикально.
Если вчитаться, то легко заметить: у Белинского и про Роскомнадзор тоже есть. И у Роскомнадзора про Белинского. Письмо к Гоголю запретили и к печати, и к цитированию, и к самому чтению. Ослушников наказывали не на шутку, дело «петрашевцев» тому подтверждение. Быть может, и потому сегодня народ за Белинским не ломится. За гаджетами готов хоть в полночь, а за Белинским нет. Да и вообще за книгами. Знакомый рассказывал, что в ближайшем гипермаркете, где он работает, есть уголок с дешёвой литературой, преимущественно детективами и фантастикой со стоков. Не то, что не покупают – даже не воруют!
Положим, он преувеличивает. Иногда покупают. Но гаджеты покупают чаще. В чём причина? В том, что в сфере книжного бизнеса управляющие слабее управляющих из сферы гаджетов? Или просто не нужны ни Гоголь, ни Белинский, вот хоть тресни, а не нужны?
Читатели со стажем помнят, как в восьмидесятые годы прошлого века тоже с ночи очередь занимали, чтобы подписаться на приложение к «Огоньку» или иную книжную серию. Иметь в доме книги было престижно тогда, иметь в кармане фирменный гаджет престижно сегодня. Завтра, быть может, стыдно будет выходить в люди без пистолета. Кто попроще, обойдется китайской репликой «ПМ», кто посолиднее, возьмёт с собой «Беретту», крутые парни предпочтут крупнокалиберный кольт под патрон «магнум», а люди утончённые будут в полночь идти в оружейный магазин за Walther PPS LE с кобурой из кожи аллигатора.