Есть у Платона такое слово – άνθρωποθηρία, «охота на людей». Древнее занятие, ведшееся сначала с сугубо кулинарными целями, для того, чтобы всласть предаться такому делу, как άνθρωποφαγία, людоедство. Антропологи уверяют, что именно это занятие способствовало формированию человеческого рода – неповоротливый и несообразительный попадал на вертел, уголья или в горшок, обеспечивая функционирование той самой «эволюции с когтями и клыками». У ехидного Лукиана мы найдем даже ремесло άνθρωπομάγειρος – это повар, готовящий пищу из человеческого мяса…
Потом, по мере развития как культуры, так и производительных сил, людской добыче стали находить все более и более интересные применения. Скажем, у Плутарха мы обнаружим термин άνθρωποθΰατία – «принесение в жертву людей, человеческое жертвоприношение». И тщетно станем полагать, что термин этот относится лишь к давно минувшим временам – знакомая прокурор молодой следовательницей вела дело «сатанистов», вполне себе баловавшихся ритуальными убийствами. Так что даже языческие культы продолжают существовать в постиндустриальном обществе…
А что уж говорить о рабстве, о давнем открытии, что пойманного, лишенного свободы человека, можно не просто съесть, но получить с него заметно больше пользы, приставив его к какому-нибудь делу, заставляя производить прибавочный продукт. О рабах-каменщиках, рабах-пастухах, рабынях-швеях мы читаем регулярно в СМИ. Но это – явления нетипичные для нашей эпохи. Если когда-то на них стояла целая социальная формация (не классическая античность, кстати, массовый приток дешевых рабов после побед сначала Александра, а потом – полководцев заката Римской республики, полисы свободных граждан как раз и губил…), рабовладельческий строй.
Ну а теперь – эпоха ведь постиндустриальная. Дармовой раб, конечно, окажется дешевле даже робота, «получающего» на германских автозаводах пять евро в час, но в современной индустрии слишком много дорогого оборудования, к которому не стоит подпускать неквалифицированного и плохо мотивированного труженика. Но это и не надо… В пост-индустриализме что ведь главное, что приносит основные деньги, и занимает основные массы людей? Правильно, развлечения!
И вот в этой-то сфере и процветает рабовладение. И не где-нибудь на периферии цивилизации, среди руин затерянных в джунглях руин рухнувших цивилизаций. Нет, процветает оно в Старом Свете, во входящей в ЕС части Европы. Как говорится в статье «Искусственный интеллект помогает бороться с работорговлей», опубликованной на Экспертном сайте Высшей школы экономики, «В Европе жертвами «трафикинга» чаще всего становятся женщины и девушки из Украины, Молдовы, Болгарии, Румынии, Венгрии, которых вывозят в другие страны для принудительного занятия проституцией. Ежегодно с этой целью перемещается до двух миллионов женщин.»
Цифры чудовищные – каждый год ломается пара миллионов девичьих судеб. А у них есть еще матери, бабушки, которые будут долго – средняя продолжительность жизни достаточно велика – бродить по улицам городков и сел; с потухшими глазами, придавленные горем… И все это происходит в самых что ни на есть благополучных местах. И бороться с этой индустрией – оборот которой в одном только 2004 году прибавил 9 миллиардов долларов – трудно. Слишком хорошо маскируются нынешние работорговцы.
Это раньше все было просто – смотрим рассказ К.С.Станюковича «Максимка – «Мальчик был на американском бриге «Бетси» и принадлежал капитану («большому мерзавцу», — вставил мичман), которому чистил платье, сапоги и подавал кофе с коньяком или коньяк с кофе. Капитан звал слугу своего «боем», и мальчик уверен, что это его имя. Отца и матери он не знает. Капитан год тому назад купил маленького негра в Мозамбике и каждый день бил его. Бриг шел из Сенегала в Рио с грузом негров.». (Про нашу Салтычиху тоже забывать не будем…)
А теперь – сложнее. Никаких бригов и клиперов, никаких цепей и колодок. Сидят в стоящей на старательно вымытой шампунем улице благополучного западноевропейского города две юных барышни из Восточной Европы. Говорят, что в Бенилюкс на каникулы приехали. Документы их, правда, у водителя… Но что тут такого? Где corpus delicti, где состав преступления? Есть тут основания подозревать данную компанию в том, что одни являются жертвами, а другой злодеем в human trafficking, как на варварском наречии англосаксов политкорректно называют нынче старую добрую servitus, работорговлю…
Стоит ли задерживать барышень и водителя, везти их в околоток, вызывать переводчиков – ибо барышни не говорят ни по-аглицку, ни на местном диалекте – ну а после этого долго и нудно «колоть» их для получения признаний. Ресурсы-то правоохранительных служб не бесконечные, да по местному законодательству следователям и толмачам полагаются сверхурочные, что накладно для муниципальной казны и создает проблемы начальнику полицейского управления. Нельзя ли сразу сузить круг подозреваемых в работорговле, для того, чтобы не тратить впустую ресурсы правоохранительных органов?
Решить такую задачу попробовал интернациональный голландско-русский коллектив. В него входят: доктор Пауль Эльцинга (Paul Elzinga) – со степенями по эконометрии и информационным технологиям – из амстердамской полиции; компьютерщик и экономист доктор Йонас Пульманс (Jonas Poelmans); профессор Сергей Кузнецов и доцент Дмитрий Игнатов из ВШЭ. Результаты изложены в статье Semi-automated knowledge discovery: identifying and profiling human trafficking, опубликованной в International Journal of General Systems.
Вернемся в недавнее прошлое, когда нуждавшаяся в квалифицированных кадрах для советского модернизационного проекта страна печатала сотнями тысяч экземпляров книжки по занимательной математике. И вот в них – еще до того, как дискретная математика стала стандартной инженерной дисциплиной – постоянно присутствовали задачи на составление «логических квадратов». Примерно такие задачи составляет и решает разработанная для борьбы с рабовладельцами система искусственного интеллекта.
Изначально в систему вводятся автоматически выявляемые в тексте полицейских рапортов индикаторы. Таковыми являются национальность (гражданство одной из вышеперечисленных стран, поставляющих тружениц сексуального сервиса); проблемы с документами; крупная сумма наличных; незнание языков; то, что документы женщин находятся у водителя… Это – признаки постоянные, статические.
К ним добавляются и признаки изменяющиеся – то, что барышень задерживают в дорогой машине, то, что машина эта стоит в районе, пользующемся сомнительной репутацией; то, что девушки проводят каникулы не в музеях или молодежных лагерях, а в ночных клубах, репутация которых ни малейших сомнений не вызывают…
Ну а уж если кто-то из полицейских стукачей-тихушников доложил о встрече водителей девушек с кем либо из известных преступников, непосредственно организующих проституцию или «крышующих» ее, или такая встреча зафиксирована вездесущими средствами видеонаблюдения – это служит индикатором, сигнализирующем о неблагополучном социальном окружении. Ну а все вместе это говорит о необходимости правоохранительным органам присмотреться к данной компании…
Кроме визуализации данных производится построение диаграмм социального окружения подозреваемых, что дает возможность составить представление о составе и структуре организованных преступных групп работорговцев. В ряде случаев на основе автоматизированного анализа прошло осуждение преступников и закрытие притонов. На основе полученного опыта в лаборатории Интеллектуальных систем и структурного анализа под руководством профессора Сергея Кузнецова разрабатывается программный продукт Formal Concept Analysis Research Toolbox (FCART), который позволит анализировать массивы текстовой информации средствами анализа формальных понятий.
Правда, вряд ли стоит ожидать окончательного решения проблемы проституции. Перечисленные выше страны вряд ли смогут в обозримом будущем поставлять на мировые рынки интеллектуальный товар. Конкурировать в индустриальном производстве с роботами их рабочая сила тоже не сможет. Современное сельское хозяйство требует немного рабочих рук… Но это уже совсем другой разговор!