Можно спорить о том, когда «сломался» советский модернизационный проект. Спорить, называя самые разные даты и события. Например – проигрыш в лунной гонке и последующий отказ от программы дальних космических полетов. Или – отказ от развития собственных ЭВМ в пользу заведомо обреченного на отставание (копия всегда хуже оригинала…) копирования IBM/360 и PDP-11, известных под гордыми именами ЕС ЭВМ и СМ ЭВМ соответственно. (Очень смешно, когда нынче патриотическим импортозамещением озабочены те же конторы, которые этим копированием и занимались – что как бы намекает на грядущую судьбу этого импортозамещения…)
Но это все частности. Детали… И излишнее внимание к ним – ну, вроде обсуждение проектов объявления 12 апреля выходным днем – всего лишь симулякр, имитация активности без самой активности. А что же было действительно важно? Попробуем разобраться в этом, ну, хотя бы для того, чтобы не повторять ошибок прошлого.
В современной России, в узких кругах пока еще читающей публики, нынче широко распространена биолого-генетическая концепция генезиса человечества. Мол, все от генов и от дарвиновского отбора… И это очень серьезная ошибка! Человек стал человеком не когда обзавелся тем или иным генетическим кодом, а когда научился хранить информацию экскорпорально. Пользоваться опытом соседей, закладывая основы будущему разделению труда. Делать пометки на стенах пещеры, пролагая дорогу к грядущей галактике Гутенберга и вселенной Интернета.
И вот это-то хранение информации вне собственного тела и неизбежно связанный с ним процесс передачи этих знаний, известный нам как обучение, и есть основа всех человеческих культур и нынешней технологической цивилизации. Видимо он константа, а наборы генов у существ, проходящих обучение могут быть вполне произвольными. Это пока предположение, но дальше мы попробуем его обосновать.
Так что по этой логике главной заслугой советского модернизационного проекта была попытка резкого расширения того круга людей, кто мог получить качественное образование. В обличии советских трудовых школ двадцатых и тридцатых годов тиражировались реальные училища, преподавание точных и естественнонаучных дисциплин становилось массовым. После Великой Отечественной была сделана попытка возродить и полноценные издания – возвращалось, хоть и ненадолго – преподавание латыни и логики.
А потом… Потом невиданную популярность обрела в стране «Песня первоклассника», скулящего о том, что ему дают много сложных заданий. Песня была сделана талантливо – ну, слова о том, что «Нам учитель задаёт/С иксами задачи,/Кандидат наук и тот /Над задачей плачет.», воспринимались сведущими людьми как пародия на «колмогоровскую» школьную программу по математике, вполне современную, но методически безнадежно уступавшую «киселевской». (Ну, об этом стоит поговорить в другой раз подробно…)
Но широкие народные массы этих тонкостей не понимали. Они радостно проявляли солидарность со своими деточками, достойными наследниками Митрофанушек. Ну, правда в полной мере проявлению этой солидарности мешало фон-Визиновское «С тобой, дружок, знаю что делать. Пошел-ко служить.»… Но затем, когда и большевики на закате побаловались отправкой студентов в солдаты, и при реформаторах «закос» от армии стал требовать не знаний, а денег, этот фактор перестал играть роль.
И – не только в России. В старушке Европе, одарившей мир феноменом позитивных наук и технологической цивилизации, в бывшей Мастерской Мира Британии, издревле славной частными школами с высочайшими требованиями, во Франции, уровнем математического образования в которой в позапрошлом веке восторгался академик Крылов, все большую и большую популярность завоевывает Slow Education, Медленное Образование.
Медленное Образование – штука очень гуманная и человеколюбивая. Это полная антитеза Машине Коменского, массовому интенсивному образованию, изначально мотивированному нуждами самостоятельного чтения Библии, но сделавшему возможным подготовку кадров наступающей индустриальной эпохе. И с качественным индивидуальным образованием аристократии традиционных обществ (того, что обогатило нас словами – «В геометрию нет Царской дороги») оно ничего общего не имеет.
Такое образование – мечта деток. Никаких домашних заданий, никаких отметок, никакой дисциплины… Хочешь – учись. Не хочешь ¬ – не учись… Можешь не обращать внимания на учителя, общаться с коллегами по классу. Можешь пойти покувыркаться, постоять на ушах. И из всего этого неким загадочным образом через какое-то время должна появиться гармонически развитая личность. Которая с легкостью будет приобретать практически необходимые знания, где-то там, в светлом будущем… Ну, примерно как ишака грамоте учили, или коммунизм строили.
Объяснить, почему такое происходит, очень легко… Не надо думать, что авторы теорий Медленного Образования чего-то не знают и не понимают. (Считать тех, кто поступает иначе, чем кажется правильным тебе, глупыми очень опасно – лучше подумать, а нет ли у них неких своих резонов…) Знают они какая безработица в Европе среди молодежи, перевалившая за половину в Испании и Греции, и подбирающаяся к этому рубежу в Хорватии и Италии. Знают, что при любых социальных программах европеец неконкурентоспособен, ибо дороже азиата…
Знают, что нынешней глобальной цивилизации массовый человек нужен лишь в виде потребителя. Знают, что умниками править неудобно. Знают, что результат не важен, а важен процесс, за который платятся зарплаты и начисляются неплохие пенсии. И знания всего этого несомненно будут транслированы и в отечественное образовательное пространство, где явно приживутся, как приживается все, не требующее усилий и знаний…
Так что ситуация казалась бы грустной, если б не положение в одной отрасли, где процесс трансляции знаний, называемый обучением, идет полным ходом и демонстрирует весьма неплохие результаты, с лихвой перекрывающие скорбь по непостроенным лунным городам и непосаженым лунным яблонькам… Отрасль эта – искусственный интеллект, где сейчас проходят обучение полноправные наследники европейской технологической цивилизации.
И демонстрировать результаты этого обучения нынче научились в очень наглядной и убедительной форме – почти как американские автомобильные магнаты времен расцвета индустриальной эпохи ставили слона на крышу седана… Ну, чье ручное мастерство было абсолютным шедевром поздней индустриальной эпохи? Конечно же японцев, заглянешь в коллекционный фотоаппарат и убеждаешься в этом наглядно… И японские школьники и студенты шестидесятых-семидесятых были образцом прилежности и усидчивости. (Жаль, тестов PISA тогда не было…)
И вот на японской системе высшего образования математик Национального института информатики Норико Арай и задумала протестировать программы искусственного интеллекта. В 2011 году она поставила задачу создания искусственного интеллекта, способного сдать экзамены в Токийский университет. И в 2014 году задача эта была почти выполнена в рамках Todai [Todai – это прозвище Токийского университета] Robot Project. (Robots challenged to pass Todai examination)
Картинка получилась очень и очень занятная. Правда, в Токийский университет робот может поступить лишь с 60% вероятностью, все-таки там планка на вступительных экзаменах держится весьма высоко. А вот в 404 других университета Японских островов абитуриент Todai может поступить с вероятностью не ниже 80%. То есть робот уже сейчас оказывается практически идеальным школьником, а программа Todai Robot Project рассчитана до 2021 года…
Так что очень забавно – а на что, собственно говоря, рассчитывают люди? Столь цинично пренебрегающие настройкой нейросетей своих биологических потомков, сдвигая ее в медленное время, на фоне того, что дети человеческого разума совершенствуются в знаниях крайне быстро. И какую ж судьбу они уготовят нынешним Митрофанушкам? Может, «послужить»? Может уже сейчас ИскИны политики и банкиры, не стремящиеся обнародовать свои личности и сам факт своего существования, учиняют гладиаторские бои в Ираке и Донбассе, утилизируя запоздавших в развитии белковых…