С радостью замечаю, что предчувствие моё если ещё и не обмануло меня полностью, то, по крайней мере, здорово запаздывает. Сто лет назад в это время уже вовсю шла мировая война, а сейчас не то, что мировая, а даже и поблизости стало спокойнее. Всё лето я смотрел на исчерченное самолётами небо, иногда видя в воздухе и по четыре аппарата одновременно, и думал, что это жу-жу-жу неспроста.
Летают, а я, как назло, ремонт в квартире сделал. Вернее, делала жена (то есть опять же не сама, а нанимала мастеров), а я ворчал, мол, к чему ремонт, лучше бы на эти деньги купить спичек, соли и хозяйственного мыла. Но уже и сентябрь пробежал половину дистанции, а небо над нами по-прежнему мирное, и я думаю: а к чему нам спички? Что мы этими спичками будем делать, если ни печки, ни керосинки, ни спиртовки в доме нет? А надеяться, что во время войны в трубах будет газ, как-то и неловко. Тут уж или-или. Или газ в трубах, или война.
Собственно, почему я такой пугливый? Я такой пугливый потому, что до сих пор не знаю причин, по которым начинаются войны. Да вот хотя бы взять Первую мировую. Зачем? Жили себе, не тужили, Россия шла вперёд семимильными шагами (шаги, положим, были обыкновенными, но так принято говорить – «семимильными», и потом всё-таки вперёд шла, а не топталась на месте), Европа и вовсе была впереди, люди торговали собаками, а на вырученные деньги ели сосиски с капустой, пили пиво, читали по утрам утренние газеты, по вечерам – вечерние, согласитесь, если это и не счастье, то что-то близкое к нему. И тут народы огорошили: кузен Вилли объявил войну кузену Никки, а кузен Джорджи объявил войну кузену Вилли.
Ладно, Джорджи и Никки – известные шалопаи, да и Вилли недалеко от них ушёл, но Франц-Иосиф – человек, казалось бы, мудрый, столько лет правил империей, цену войне знал, его-то куда понесло? Нашел себе компанию, понимаешь!
Я прочитал немало книг, в которых объясняют причины, приведшие к войне. И чем больше читаю, тем больше сомневаюсь. Ну да, жизненное пространство, борьба за рынки, экономические противоречия, всё это задним числом выглядит очень убедительно. Читаешь одного автора и соглашаешься: да, дело в рынках сбыта. Читаешь другого автора, ещё больше соглашаешься: англичанка гадит. Читаешь третьего автора и понимаешь, что Францу Иосифу иначе и поступить было нельзя: убили, значит, Фердинанда-то, преподлейшим образом убили, как стерпеть?
А потом, отдохнув от книг, подумаешь, что если известны десять причин войны, то, значит, неизвестно ни одной. И не то беда, что неизвестно, а то беда, что ведь в любой момент ситуация может повториться. Случится в какой-нибудь стране, которую и на карте-то не сразу отыщешь, заварушка, пошлют туда войска, мол, разберитесь и к пятнице возвращайтесь, а оно как бабахнет! И три великие державы рухнут в пыль. Получается, нет маленьких стран, есть маленькие государи.
Или не маленькие? Кто их знает, государей, как они думают и чем руководствуются? Тогда, сто лет назад, похоже, считали, что если монарх не победил в какой-нибудь войне, то и жизнь его не удалась. Война-де естественный вариант межгосударственного общения. Ведь и медики вплоть до двадцатого века практиковали кровопускание. У человека воспаление лёгких, почечная недостаточность или даже менингит, а ему вскроют вену и граммов двести крови выпустят. И так три раза в неделю. Считали полезным.
Вот и в государство считало полезным время от времени устраивать кровопускание и собственным подданным, и подданным чужим. Чтобы дурные мысли в головы не лезли, следует устроить маленькую победоносную войну. А некоторые сразу и на большую замахиваются. Азартные.
Я порой люблю сыграть в шахматы. Спроси меня, жалко ли мне фигуры, которые в процессе игры исчезают с доски, и я отвечу – ничуть. Моя задача победить соперника, или свести партию вничью, а не сохранить пешки на доске. Судьба пешек бить и быть битыми.
Вот и государи, полагаю, думают примерно так же. Главное победить соперника, на худой конец свести войну вничью, а проиграв, не расстраиваться, а готовиться к реваншу. Вникать в нужды и чаяния пешек для государя столь же странно, как и для любого шахматиста. Да что пешек, и ферзя пожертвовать можно! Если жертва корректна, такая партия считается особенно красивой. А если пешки сделали ремонт, или закупили спичек и соли, подобные действия никак на их судьбе сказаться не могут: велено идти с е два на е четыре – и идёшь. Клятву давал мужественно защищать независимость, свободу и конституционный порядок, а если поначалу и не понимаешь, почему ради этого нужно идти за три моря, то это говорить лишь о непонятливости, и только.
И никаких претензий к Вилли, Джорджи, Никки и Францу Иосифу быть не должно, поскольку «не сознание людей определяет их бытие, а, наоборот, их общественное бытие определяет их сознание». Будь Николай Александрович Романов не императором, а, скажем, обыкновенным мещанином, проживающим в Воронеже, то, верно, тоже не хотел бы войны, не рвался бы служить ефрейтором в одиннадцатой ударной роте, а хотел бы провести осень фотографом на свадьбах. Интересно, увлекательно, да и деньги в семье нелишние – одних дочерей сколько, каждой башмаки, каждой платье!
А был бы императором я, тоже, думаю, мыслил бы иными категориями. Желал бы утвердиться на Балканах, восстановить, наконец, историческую справедливость в отношении Босфора и Дарданелл, а случится и Гибралтар освободить – освободил бы и Гибралтар.
И если не одарила меня судьба державой и скипетром, то можно ведь многотомную эпопею сочинить: славный тринадцатый маршевый батальон несёт народам мир, дружбу и прогресс, солдат везде встречают цветами и мороженым (офицеров пломбиром, нижним чинам эскимо), и в честь батальона устроено небольшое семейное торжество царствующего дома, а наиболее отличившимся героям выписывают специальные пропуски на финальный матч ближайшего мундиаля. И если что-то где-то перепутают, и пропуск окажется на отборочный матч Колумбия – Южная Корея, то никто особенно и не расстроится.
А можно и не сочинять, подобных романов и так полные полки (с ударением на первый слог в слове «полки»), и книжные магазины уже отчаялись их продать. Плохо нынче продаются книги. Деньги кто на ремонт тратит, кто на мыло и соль. А напрасно. Я вот думаю на будущий год засеять делянку махоркой, тогда и спички пригодятся, и книжки.