В детстве я был убеждён, что звери и птицы умеют говорить. Может, не так умно, как люди, но умеют. Вот хоть петух: по утрам кричит «Да здравствую я!» или «Долой иноземных лисиц», или ещё что-то в этом же роде. Собаки тоже: идёт чужак по селу, а со двора на двор шифрограммой передаются сведения: «Первый, я восьмой, объект закурил папиросу». Пчёлы и муравьи общаются беззвучно, об этом даже в книгах пишут, про пароли скрещенных антенн. О комарах я и без книг догадывался: сообщают звоном, у кого тут вкусная кровь. Мухи тоже предпочитают коллектив, чуть что где, и их уже туча.
Калиф-аист, Баранкин, будь человеком, Волшебник Изумрудного города поддерживали это убеждение.
Особенно же интересовали дельфины. Они в нашей местности не водились (да и сейчас их небогато), и потому о дельфинах я узнавал из газет, журналов и радиопередач. Каждый из источников был для меня эталоном достоверности: напечатали в газете – всё равно, что поклялись на «Кортике» Анатолия Рыбакова. Правда, только правда. Дельфины в новостях получались нашими океанскими братьями. Были наши вьетнамские братья, наши кубинские братья, наши африканские братья, и вот – океанские. Если бы им помочь, дать письменность, снабдить орудиями труда, то, глядишь, у нас бы появился прекрасный союзник.
И тут же тревожные вести: американская военщина закабаляет дельфинов, пытается использовать их в качестве шпионов, или, того хуже, подрывников-смертников. И тратит на это по полмиллиарда долларов ежегодно. Полмиллиарда долларов в шестидесятые годы – это очень много, но сумма меня, тогдашнего, не впечатляла. Доллар представлялся поганенькой денежкой, по колено нашему рублю. Но всё-таки, всё-таки. Лотерею, что ли, организовать в помощь дельфинам? По тридцать копеек билетик, купит каждый советский человек, я даже был готов три билетика купить. Выигрыш – маска с ластами, а главный приз – акваланг. Посчитал, что наберётся билетиков на сто миллионов рублей, что, с учётом американского казнокрадства, будет куда больше, чем полмиллиарда долларов. Да и дельфины не глупцы, поймут, кто им друг, а кто враг. Уже понимают.
Потом пришло увлечение космосом, поисками внеземных цивилизаций, и проблемы общения с дельфинами, пчёлами и собаками отодвинулись на второй план. Успеется, никуда дельфины не уплывут. К тому же общественные науки авторитетно заявляли, что подлинно разумен лишь человек, поскольку способен создавать и использовать орудия труда. Кто не работает, тот не разумен. А как работать, если у тебя нет рук, а только плавники?
Но есть работа и работа. Кто видел в деле пастушеских собак, знает, что они умом, пожалуй, превосходят немалую часть двуногих потребителей стекломоя, жидкости для растопки печей и прочих боярышников. Собаки-спасатели, охотничьи собаки, собаки-поводыри… Если с ними сесть за стол переговоров, может случиться очень выгодная коалиция. Она и сегодня есть, служба в обмен на продовольствие, но это на уровне отделения, максимум взвода.
Уже появились фотокамеры для кошек и собак. Цепляют к ошейнику, и, при определенных параметрах пульса, дыхания или частоты виляния хвостом, аппарат делает снимки. Но зачем собаке снимки? Нет, вполне возможно, что среди собак вдруг появится фоторепортер, но будет он работать на человеческую публику. За сосиски.
Куда важнее для собаки иметь манипуляторы. Носом и лапами много ли наработаешь? Даже не всякий холодильник откроешь. А если снабдить животных манипуляторами на микрочипах? Рука Терминатора, способная и газету из почтового ящика достать, и телевизор включить-выключить, и котлеты пожарить? Собака-поводырь с такими манипуляторами здорово облегчит жизнь компаньона-человека.
И вовсе не обязательно носить манипуляторы круглые сутки. Часа четыре – и довольно. Ведь, как показали наблюдения, для достижения прожиточного минимума средняя обезьяна затрачивает три-четыре часа в сутки. В рассуждениях провидцев тех же шестидесятых годов, при коммунизме, то есть в году восьмидесятом, много в девяностом, человек будет работать те же четыре часа в день. Как обезьяна. Ну, может быть пять часов, чтобы помогать нашим африканским и океанским братьям.
Но пока это даже не фантастика, а ленивые послеобеденные грёзы. Сегодня я думаю, что если бы вместо поисков внеземных цивилизаций (а лучше – вместе с поисками внеземных цивилизаций) человек бы столь же взыскательно изучал животных, мы бы уже нашли братьев по разуму. Пусть троюродных, но нашли.
Как это делать – не знаю наверное, но предположить могу. Не искать у животных человеческих мотивов. Разумное животное вряд ли будет сидеть перед монитором и собачиться с другим разумным животным из-за событий, происходивших с третьим разумным животным сто поколений тому назад. Теорема Пифагора? Тоже вряд ли. Скорость прохождения лабиринта? Уже ближе. Но состязаться, так состязаться. Пустить по лабиринту (соответственно размеру) крысу, собаку, человека. С побудительным мотивом. Кто первый, того и сосиски. А последнему электротерапия. И провести сравнительную оценку. Или соревноваться в поиске зарытой косточки. Или в определении срока износа корабля, когда пора делать ноги. Сотни и сотни испытаний, с беспристрастной компьютерной оценкой.
Учась понимать животных, мы, возможно, станем лучше понимать людей. И выяснится, что не только животные все разные, но и люди тоже. Что есть особи, способные предвидеть последствия действий или бездействий, и поступающие в соответствии с этим. И что есть особи, которые предвидеть-то предвидят, но плывут исключительно по течению. Но более всего тех, кто и не предвидят, и не плывут, а ждут, когда придёт вожак и поведёт за собой.
Потребность в вожаке делит позвоночных на две группы: вожакозависимых (люди, слоны, волки, гуси, треска) и вожаконезависимых (медведи, филины, щуки, впрочем, я могу ошибиться, тут предстоит большая работа). Вероятно, нашими партнерами будут вожакозависимые виды. Это даже организационно удобнее. Вожаки обнюхают друг друга, или как там получится, и договорятся: мы вам поголовную вакцинацию от бешенства, натуральный корм для вожаков первого и второго ранга, сухой корм для вожаков третьего и четвёртого ранга, а вы будете облаивать тех, на кого мы укажем. Или пресекать несанкционированный переход границы, выявлять людей с взрывчаткой, наркотиками и прочим. Свиньи помогут искать трюфели, женьшень и противотанковые мины, волки станут ловить мышей… Выгода несомненна.
Наконец, нам просто нужны союзники на этой планете. В окружении врагов как-то тоскливо.