Ещё одно несбывшееся предсказание писателей-фантастов – управление погодой. Ведь обещали, и как обещали! То тучи разогнать, то, напротив, нагнать и пустить над лесом грибной дождик к приезду товарища Всероссийского, который, как известно, в часы отдохновения любит собирать сыроежки. Или устроить прохладу во время марафонского бега: «на этот день метеотехникам была заказана мягкая погода; кучевые облака должны были закрыть солнце… Метеотехники, как обычно, рассчитали хорошо, а выполнили значительно хуже» – Станислав Лем, «Магелланово облако».
Оно и сейчас, пусть метеотехники погоду не устраивают, а только предсказывают, сбои постоянны. Есть метеоспутники, есть суперкомпьютеры, есть автономные станции от полюса до полюса, но если погоду на вчера предсказывают сносно, то на завтра уже хуже. Погода же на месяц – чистое среднеарифметическое.
В будущем (в том же «Облаке») ребенку дарили метеоконструктор, и он, ребенок, мог управлять небольшим облачком. Локальная погода для крохотного садика, мечта Карела Чапека. Помните «Год Садовода»? «Господи боже, сделай так, чтобы каждую ночь – примерно с полуночи до трех часов утра – шел дождь, но только, знаешь, тихий, тёплый, чтобы влага хорошо впитывалась. Но да не падает он на смолку, торицы, девятильник, лаванду и прочие, которые тебе в твоей бесконечной премудрости известны, как растения сухолюбивые… если нужно, могу составить списочек. И да светит солнце целый день, но не на всё, например, не на таволгу или, скажем, на горечавку, богулку и рододендрон, – и не слишком сильно. И да будет вдоволь росы и мало ветру, много дождевых червей, а тлей и улиток да не будет совсем, так же, как росы мучнистой. И да прольётся раз в неделю с небес разбавленная навозная жижа и просыплется помёт голубиный. Аминь».
Смущало меня, сельского пацана, одно: если уж крохотный садик требует разной погоды, как управиться с целым колхозом? А районом? А областью? А страной? А континентом? А всем миром? Ведь каждый будет стремиться в засуху устроить дождик себе, обрекая соседа на великую сушь, поскольку если где-то что-то прибудет, то где-то и убудет, как же без этого. Уже работая в тульской губернии, всякий ненужный дождь мы встречали ворчанием, мол, опять Москве солнечное небо устраивают. Как же, самолёты вынуждают облака проливаться дождём на подступах к столице. И если весной и в начале лета дождям не противились, хотя грязь в посёлке стояла знатная, и старожилы говорили, что «Тёплое» есть приукрашенное «Топлое», то в сентябре дожди были ни к чему. Но Москве, похоже, они были ещё больше ни к чему, вот и сливали на нас.
Я, конечно, подозревал, что самолеты с одинаковым успехом не только облака разгоняют, но и дурные сны, и китайских колдунов, бороздящих московское небо, и вообще способствуют очищению столичной кармы, а всё ж неприятно всё в сапогах и в сапогах. Перед поликлиникой стояло корыто, в котором и медики, и пациенты мыли сапоги (сейчас бы я то корыто назвал «Индийским океаном»), и скребок, очень быстро становившийся бесполезным из-за обилия грязи, чёрной, жирной, даром что область слыла нечерноземной.
Но ведь фантасты на отдельно летающие тучки не разменивались. Изменить течение Гольфстрима и превратить советское заполярье в цветущий край! Уж не знаю, получилось бы, нет, но выглядело грандиозно. Или, напротив, запереть Гольфстрим в Мексиканском заливе и выморозить Советский Север, а в Европе устроить новый ледниковый период (этим, понятно, занимались американофашисты).
Всё сложно, всегда будут недовольные, и недовольных всегда будет большинство. Выход – создание мирового Союза Советских Коммунистических республик, а кто не спрятался, я не виноват. С мировым Союзом можно всё. Выпрямить земную ось, сделать её перпендикулярной орбите. Наступит вечная весна, что, по мнению фантастов, благоприятно отразится на всех и сразу. Или подвинуть Землю поближе к Солнцу (об этом мечтали высокоширотные фантасты). Или, наоборот, подальше от Солнца (это, ясное дело, фантасты экваториальные). Гренландские льды перебросить в Сахару, Гоби, Каракумы, льды Антарктиды – в Австралию.
Но более всего мне нравился проект поворота сибирских рек: развернуть их, чтобы впадали не в Ледовитый Океан, а орошали сухие степи и пустыни наших южных республик (понятно, мечты из времён, когда у нас были южные республики). Это был, пожалуй, самый грандиозный фантастический проект за всю историю человечества: не один автор, даже не авторский коллектив, а трехзначное число научно-исследовательских и прочих институтов писали синопсис этого проекта в течение двадцати лет. И все получили аванс, и хороший аванс. Вот были времена для фантастов!
Или не фантастов? Вдруг проект поворота рек был самым лучшим вложением средств? Не вооружать ближневосточные, африканские, азиатские и прочие режимы на невозвратные кредиты, взятые у советского народа совершенно без спроса, а проложить канал в две с половиной тысячи километров, шириной в триста метров и глубиной в пятнадцать? Проложить и пускать по нему экскурсионные теплоходы с туристами, а по берегам устроить лавки, продающие всякий нужный обывателю товар, который подвозится опять же по каналу?
Между прочим, по расчётам канал окупался за шесть лет, а дальше давал чистую прибыль по семь-восемь миллиардов рублей в год. Советских рублей, то есть по десять миллиардов долларов семидесятых годов. На эту прибыль можно было бы и города на Марсе строить, и канализацию с водопроводом провести в каждую сельскую больницу, и журналы выпускать без лимита подписки… Много хороших дел можно было бы сделать.
Когда я болел гриппом с температурой сорок градусов и даже сверх того, виделось мне, что смерть трёх генсеков, дорогого Леонида Ильича, Черненко и Андропова (при всем уважении последние два дорогими не стали, может, просто не успели) есть продукт тайной операции наших врагов с целью не дать воплотить в жизнь поворот сибирских рек.
Когда температура спала, и я, похудевший за три дня на пять килограммов, вернулся в реальность, вздорность подобных измышлений стала очевидной. Ну, какие могут быть каналы? Особенно сейчас? Южные республики – отрезанные ломти, «самолеты чертят в небе белые следы…»
Но когда простуда ли, или же просто хандра одолевают меня, мне грезится белый теплоход, плывущий по каналу «Сибирь – Средняя Азия», я сижу на палубе, пью из пиалы зелёный чай, по сторонам – цветущий сад, и лев с ягнёнком играют в тени апельсинового дерева.