В Москве прошёл первый российский форум Big Tent, организованный компанией Google совместно с РИА «Новости» — непосредственно в пресс-центре информагентства. Мероприятие получилось весьма представительным, неординарным — и в той же степени неоднозначным.
Необходимо отметить, что, к чести Google, форум ни в малейшей степени не носил рекламного характера. Конечно, открывал и закрывал мероприятие директор Google по внешним связям Питер Бэррон, отдельная секция представляла собой открытое интервью с главным юристом Google Дэвидом Драммондом. Но за вычетом этих выступлений, натянутых под потолок цветастых полотен, имитирующих Большой Шатёр, и панорамного стенда с Google Earth, никаких попыток акцентировать внимание на самой компании больше и не было.
Зато когорта спикеров собралась самая разнообразная: европейские IT-бизнесмены, американский писатель, российские государственные чиновники и правозащитники и другие известные деятели. Обсуждались три основных вопроса: как интернет влияет на современную экономику, какое воздействие он оказывает на социальные процессы, в России в том числе, и в каких взаимоотношениях находятся интернет и культура в целом.
Начать обзор Big Tent хотелось бы именно с блока, посвящённого культуре, поскольку он получился, возможно, самым неоднозначным.
В качестве модератора секции была приглашена Екатерина Чуковская, заместитель министра культуры РФ. Секцию она вела высокопрофессионально и с чрезвычайной деликатностью (тем сильнее оказался контраст между её вводным словом и выступлением музыкального критика и журналиста Артемия Троицкого, на котором отдельно остановимся позже).
Помимо уже упомянутых Екатерины Чуковской и Артемия Троицкого, в дискуссии приняли участие профессор Александр Долгин, основатель Imhonet.ru, автор «Экономики символического обмена», Арам Зиннрайх, профессор Школы коммуникации информации университета Рутгерс, автор книги Mashed Up, и Марк Сэндс, медиа-директор британской галереи Tate Britain. Секция носила название «Интернет в культуре: инструмент создания или копирования?».
Первым (после Чуковской) выступал именно Долгин, отметивший, что сегодня главной проблемой культуры в интернете является «проблема ухудшающего отбора», при котором низкокачественные продукты «берут числом», вытесняя качественные. Это, в принципе, отнюдь не уникальная проблема интернета, проблема преодоления информационного шума остро стоит в любой сфере. Просто интернет делает тиражирование чрезвычайно простым, а потому и популярным занятием, что открывает невиданные прежде просторы для графоманов и халтурщиков всех мастей.
Довольно своеобразную точку зрения представил автор Mashed-Up Арам Зиннрайх, назвавший мэшапы новым искусством и приравнявший их к самостоятельным формам искусства. Чуковская как бы между делом заметила, что главное, чтобы в интернете оставались и оригинальные произведения, а не только вторичные гибриды.
Марк Сэндс, в свою очередь, заметил, что желание «потреблять культуру» в интернете — огромно и что не стоит путать сегодняшнее отсутствие отсутствие эффективных моделей монетизации с отсутствием желания платить за контент.
Самым жёстким по содержанию оказалось выступление Артемия Троицкого, начавшего с того, что сегодняшняя ситуация в музыкальной сфере иллюстрирует ситуацию в других областях. «Тиражирование музыки позволило ей стать массовой и создать такое уродливое явление, как «музыкальная индустрия», — отметил критик, добавив, что интернет фактически отбрасывает нас в «тёмные времена»: наилучшим способом общения музыкантов со своей потенциальной аудиторией является концертная деятельность. А всем бесконечным посредникам, которые и являют собой «музыкальную индустрию», Троицкий без обиняков предложил отправиться к станку или на панель: мол, от этого музыка не умрёт.
Касаясь животрепещущего вопроса о законодательных инициативах типа SOPA, PIPA и CISPA, Троицкий назвал их «драконовскими актами», которые «уже бессмысленны и абсолютно не соответствуют современному состоянию человеческой цивилизации. Они останавливают цивилизацию». Он также заявил, что само понятие «интеллектуальная собственность» являет собой «абсурд» и «оксюморон» и что интеллектуальная продукция должна принадлежать всем.
Послышались громкие аплодисменты.
Из твиттера был задан характерный вопрос: кто и как должен формировать вкусы у пользователей? Общее мнение спикеров исчерпывающим образом выражается одним словом — «никто».
«Общий ответ на этот вопрос звучит несколько категорично — никто и никак не должен на это влиять. Сообщество само найдёт механизмы раздачи каждому, кому что нужно», — заявил Александр Долгин, добавив, что не существует «плохих» или «хороших» вкусов и ничего навязывать никому не нужно.
Данная точка зрения заслуживает, безусловно, всяческого уважения. Однако возникает вопрос относительно социального влияния на вкусы. Пример: подросток, у которого только-только формируются «собственные» музыкальные вкусы, скорее всего, будет испытывать как минимум некоторое влияние со стороны своего окружения (одноклассников). И если в школе царствует какая-нибудь массовая мода, отказ ей следовать может вызывать последствия. Вдобавок носители, скажем так, не самых замысловатых музыкальных вкусов зачастую ещё менее терпимо относятся к носителям музыкальных пристрастий, отличных от их собственных, нежели самые завзятые снобы. Соответственно если какие-либо вкусовые пускай не эталоны, но хотя бы более-менее общепризнанные ориентиры качества исчезают, на их месте моментально формируются другие. И тут вспоминается финал фильма «Человек с Бульвара Капуцинов», где очень чётко и внятно показано: стоит ослабеть влиянию мистера Фёрста, и мистер Секонд не заставит себя ждать.
Ну, а с другой стороны, сейчас, возможно, мы наблюдаем медленное (или не очень медленное) отмирание массовой культуры, или, точнее будет сказать, массовости в культуре: вместо каких-то гигантских «центров притяжения» возникает колоссальный рой мелких ниш, в которых каждый находит что-то для себя.
Но опять же навигация по этим нишам в условиях упомянутого Долгиным «ухудшающего отбора» и постоянно растущего уровня информационного шума — колоссальная проблема, и даже придуманные для Last.FM системы рекомендаций, существующие сегодня, наверное, у каждого уважающего себя музыкального хостинга, пока не выглядят эффективным решением этой проблемы.