«Стал звездой “Ютуба”» — говорим мы, сочувствуя жертве нежданного, нежеланного внимания. Отсылка к популярному видеоархиву тут образная: с тем же успехом прославиться можно и через «Гугл», «Слешдот», «Реддит». С тем же успехом и теми же, увы, последствиями. Ведь, как ни крути, а жизнь до Веба была явно легче. Да, от сплетен тоже не был защищён никто. Да, при желании пресса могла заставить любого смертного пожалеть о появлении на свет. Но по крайней мере последствия были краткосрочными. Обыватель в доинтернетовскую эпоху довольствовался только поглощением информации, да и сама информация, утратив актуальность, фактически исчезала из поля зрения общества.
Нынче всё по-другому. Выставить невиновного напоказ так же просто, но в обсуждении и изысканиях теперь участвует каждый желающий, а результаты поисков навсегда, навечно остаются запечатлены в Сети, на расстоянии пары кликов. Иначе говоря, стать звездой «Ютуба» может всякий, а уж единожды ею став, обречён жить с этим до конца своих дней. 64-летний американский господин Дориан С. Накамото, если пожелает, может написать об этом книгу.
6 марта американское издание журнала Newsweek вышло с огромной обличающей статьёй: удалось отыскать человека, стоящего за криптовалютой Bitcoin! Автор публикации Лея Гудман провела двухмесячное расследование и вышла на таинственного Сатоши Накамото, который — сюрприз, сюрприз! — жил под тем же самым именем. Имя и стало отправной точкой. Гудман перебрала всех граждан США, его носящих, сузила круг и, используя порой сомнительные средства (например, адрес электронной почты своей жертвы она выведала в интернет-магазине, где тот закупался), вышла на главного героя — Дориана Прентиса Сатоши Накамото, американца японского происхождения, талантливого технаря и весьма скрытного человека, хорошо вписывающегося в предполагаемый образ отца Bitcoin.
Строго говоря, в статье Гудман нет ни единого убедительного доказательства связи между Сатоши, создавшим Bitcoin, и Сатоши, скромно живущим под Лос-Анджелесом. Но детали в то солнечное утро мало кого интересовали. На Дориана Прентиса всем своим страшным весом обрушилась слава.
Его дом натурально взяли в осаду: журналисты всех сортов дневали и ночевали под его окнами. Его домашний телефон дымился от звонков, а электронная почта была забита просьбами об интервью, вопросами и угрозами. Ему не давали прохода на улице, заставив укрываться, уклоняться, отбиваться от тычущихся в лицо микрофонов и камер. Мы узнали о всех его болячках, бывших и имеющихся. Узнали об увлечениях: старику нравится возиться с игрушечными паровозиками! Мы увидели его автомобиль, дом, услышали, сколько было жён и детей, почему до сих пор живёт с мамой. Реши теперь какой-нибудь фрик его зарезать, все необходимые сведения он легко сможет почерпнуть из «Гугла». Если раньше, конечно, его не задавят взбесившиеся журналисты — безумной толпой буквально преследовавшие его по городу, запрыгивавшие к нему в лифт, караулившие за дверями офиса.
Дориан устал, напуган, обозлён, разочарован. Ему не позавидуешь. Но его случай ценен тем, что в красках рисует судьбу и образ типичной звезды «Ютуба», звезды поневоле.
Имеет ли он хоть какое-то отношение к тому, в чём его подозревают? Гудман всячески пыталась создать такое впечатление, опираясь прежде всего на его собственные слова: мол, на вопрос о причастности ответил, что больше «не вовлечён в это[т проект]». Что ж, в интервью агентству AP тем же утром Накамото прояснил ситуацию. Гудман попросту переврала смысл ответа, выдернув его из контекста (классика!): Накамото всего лишь хотел сказать, что больше не связан с инженерией. А о биткойнах узнал лишь недавно от сына — и оснований ему не верить нет: даже в разговоре с журналистом AP он несколько раз называл биткойн биткомом.
Над прочими «доказательствами» Гудман можно только посмеяться — что и сделали, например, ребята из журнала Slate, написав простенький тест: если вы инженер, придерживаетесь прогрессивных экономических воззрений, не слишком хороши в английском и родственники вас недолюбливают, то, следуя логике госпожи Гудман, очень может быть, что именно вы изобрели Bitcoin!
Желал ли он славы? Ответ на этот вопрос был очевиден ещё до того, как скандальная статья увидела свет. Накамото неоднократно отвергал просьбы автора Newsweek об интервью, а когда публикация всё же состоялась, изложенные в ней детали о личной жизни привели его в ужас (это зафиксировал всё тот же человек из AP). Хуже того, Дориан всё ещё связан обязательствами о неразглашении со своими бывшими работодателями — а он трудился и в «оборонке», и в финансах. И, конечно, нервничает, когда теперь каждое его слово изучают под микроскопом.
Может ли «звезда», в данном случае Дориан Прентис, исправить всё самостоятельно? Увы, нет — и здесь он тоже ничем не отличается, например, от того бедолаги, которого реддитовцы когда-то «назначили» бостонским взрывником, равно как и от других несчастных знаменитостей поневоле. Будет молчать — укрепит подозрения. Заговорит, как и сделал, дав двухчасовое интервью солидному информагентству? Убедит лишь каждого второго, зато другая половина по-прежнему будет считать его самым вероятным кандидатом и мусолить мелочи из жизни. Честно говоря, даже жаль, что Дориан явно слишком стар, чтобы попробовать отыграться на своих мучителях: он мог бы разыграть комедию «Да, это я!» и водить любопытных за нос, пока их не поувольняют или не начнёт тошнить. Но теперь ничего не попишешь. Права быть забытым общество и интернет-поисковики его лишили.
Накажут ли автора сенсации? Полно вам! Журналу всякая шумиха только на пользу — так что Гудман стоит на своём, а Newsweek напечатал до смешного лицемерный постскриптум: мол, статью издали потому, что сочли важной, и приватность героя соблюдена. Что тут скажешь… Дориан Накамото теперь всего лишь рискует быть обворованным или испустить дух под пытками, когда какой-нибудь одержимый будет вытаскивать из него номер несуществующего биткойн-кошелька…
Единственное светлое пятно в этой истории — сочувствие людей, действительно имеющих отношение к Bitcoin. Инициирован сбор средств для Дориана (собрано уже почти $30 тысяч), в конце марта их надеются передать ему в качестве компенсации. И даже настоящий Сатоши сжалился над однофамильцем. 7 марта, прервав многолетнее молчание, он написал в одном из своих аккаунтов: «Я не Дориан Накамото».