Из всех заблуждений, связанных с вычислительной техникой, постановка знака равенства между компьютером и разумом — наверное, самое глубокое и самое же «долгоиграющее». Мы равняем машину с собой интуитивно, исходя из факта, что никто и ничто в природе не управляется с информацией лучше построенных нами же машин. И так же интуитивно закрываем глаза на их истинную сущность: компьютеры всего лишь калькуляторы, но это не мешает нам пытаться применять их для решения задачи, калькуляторам неподвластной. Да, для творчества — в любом виде!
Творчество, искусство, предполагают подражание реальности, воспроизведение её. Однако компьютера как кисти, как смычка, нам мало. Ведь он же «думает»! Так что с самых ранних лет компьютерной эпохи мы пытаемся заставить машину творить самостоятельно. И прежде всего писать музыку.
Музыкальное машинное творчество — это такой пласт истории, который не объять не то что одним рассказом, а и десятком томов. Поэтому я лишь пробегусь «по верхам», чтобы показать основные направления и текущую ситуацию. Так вот, впервые заставить машину музицировать — в смысле, не просто воспроизводить, а придумывать произведения — попытались ещё во второй половине 50-х. Американцы прославились «квазиклассической» «Сюитой Иллиак» (по имени одной из первых ЭВМ, попавших в образовательные учреждения). Советский Союз гордился экспериментами Рудольфа Зарипова — примерно в то же время научившего «Урал-2» писать мелодии в заданных стилях: вальсы, марши. От тех времён осталась интереснейшая статья в «Науке и жизни» («Робот слагает музыку», 1961), рисующая увлекательный поиск, приятные находки и, конечно, грандиозные надежды.
За следующие полвека были проведены сотни экспериментов в этой области, опубликованы тысячи работ: интересный (но и близко не полный!) список есть, например, в «Википедии». От игры с правилами построения композиций, заимствования стиля у живых музыкантов, аккомпанемента, до фантастических вещей вроде переложения на музыку многообещающих числовых последовательностей: фракталов, числа Пи. Разные алгоритмы, разные подходы, разные стили. Общего у всех этих работ одно: машина ни разу не выдала мелодию, которая сравнялась бы по популярности с написанной человеком.
Да, такое интересно послушать пару раз — как диковинку, как необычный опыт. Но чтобы оно «зацепило», чтобы пошло по рукам — такого не было никогда! Машина ограничилась в лучшем случае ролью аккомпаниатора: чаще всего она подыгрывает человеку — на сложных ли синтезаторах, как у Клауса Шульца, Жана-Мишель Жарра, Node, Tangerine Dream, или на простецких электромузыкальных инструментах, присутствующих на любой вечеринке с «живой» музыкой. Машина подыгрывает человеку в соответствии с правилами, придуманными человеком. Шаг влево, шаг вправо — побег, расстрел.
И вот тут появляется Google с её проектом Magenta. Не хочу обидеть других исследователей (интересные разработки есть, к примеру, у Microsoft), но гугловцы всё-таки стоят особняком. От предыдущих и аналогичных текущих экспериментов Magenta отличается многим и сильно. Прежде всего, это open source-проект: исходники уже опубликованы — качайте, компилируйте, экспериментируйте сами, а в будущем можно будет и патчи присылать. И к участию приглашены не столько программисты, сколько художники всех сортов: музыканты, режиссёры, писатели, планируется творческое сообщество. Будут открытые уроки, демонстрационные примеры, отчёты. И всё, конечно, ради того, чтобы научить машину создавать произведения искусства.
Сколько раз задавались этой целью? Но изюминка — в детали, которую очень многие, кто за последние дни писал про Magenta, посчитали незначительной, пропустили. Гугловцы надеются научить машину не просто творить: в пресс-релизе спрятано словечко «compelling», что в переводе с английского — неотразимый. Иначе говоря, они намерены научить машину творить хиты. Или по крайней мере понять почему это невозможно, если невозможно.
В основе Magenta наработки, восходящие к сильному ИИ — на который с некоторых пор возлагается главная надежда на прорыв «творческого барьера». Давно понято, что творчество в любой форме следует некоторым фундаментальным правилам, которые невозможно запрограммировать «в лоб». Одно из таких — вариативность или сюжетная линия: вроде бы разные вещи, но на самом деле одно и то же. Что красивая мелодия, что рассказ, что картина или фильм — везде можно проследить смысловую ось, вдоль которой строится повествование. Именно поэтому машина не умеет писать хорошие рассказы или мелодии: не понимая смысла, она, соответственно, не может его держаться и уж тем более изобретать вариации сюжета.
ИИ с элементами «сильного» (вспомните абиэмовский Watson, гугловский AlphaGo, есть аналогичные наработки у Facebook, Microsoft, Baidu и др.) переступает эту грань: заигрывая с интуицией, с осмыслением контента, машина вплотную подобралась к возможностям своего творца.
Что поднимает следующий вопрос: а что такое, собственно, хит? А хит и вообще успех — штука странная. Его нельзя добиться по плану: никто из (живущих!) авторов не в состоянии гарантировать, что произведение, которое выйдет из под его «пера» следующим, станет «нетленкой». Можно рассчитывать на талант, славу, ориентироваться на мнение контрольной группы, но гарантий не даст никто и ничто. В успехе есть что-то парадоксальное, непредсказуемое, да так оно и должно быть, иначе хиты (настоящие хиты, переживающие создателей) штамповали бы на заказ. И вот теперь на него покушается машина.
Задача Magenta: научиться выдерживать ту самую смысловую линию, причём в самом широком, абстрактном смысле. Если машина сможет быть креативной, то есть самостоятельно находить неожиданные повороты, оставаясь при этом в рамках сюжета, нам останется только вручить ей средства выражения фантазии. И она создаст книгу, снимет кино, напишет шлягер. Первая мелодия, написанная Magenta, кстати, уже опубликована — вот она, послушайте. Не самая хитроумная вещица, но есть в ней что-то привлекательное. Рискну утверждать, если кто-то из знаменитых диджеев возьмётся сделать ремикс, может получиться отличный трек — и такой подход не будет укором для машины: живые музыканты помощью диджеев тоже не брезгуют (всё по той же, озвученной выше, причине: варианты помогают нащупать хит).
Интересней, впрочем, не субъективная привлекательность мелодии, а оценка степени её «человечности». До сих пор, когда машинногенерированную музыку выставляли на суд, рецензенты называли её безжизненной, безыдейной, скучной. Удастся ли исправить это теперь? Не рано ли бояться, что всё творчество станет машинным, что машина сменит нас на первой скрипке? Первую мелодию Magenta профессионалы обругали. Впрочем, это лишь проба пера.