Статью «КРАСОТА» в томе XVIA энциклопедии Брокгауза писал великий русский философ Владимир Сергеевич Соловьев. Он полагал, что красота это:
Та сторона явлений, которая, в своей специфической особенности, не подлежит суждению ни с точки зрения теоретической истины, ни с точки зрения нравственного добра, ни — материальной пользы и которая, однако, составляет предмет положительной оценки, т. е. признается достойной или одобряется — есть эстетически прекрасное или К. От теоретически-истинного и нравственно-доброго она отличается непременным требованием воплощения своего содержания в ощутительных или конкретно воображаемых реальностях. От материально-полезного прекрасное, как такое, отличается тем, что его ощутительные красота предметы и образы не подлежат чувственному хотению и пользованию.
То есть – любомудры образца 1895 года полагали, что проходящая по ведомству эстетики красота никак не связана ни с трактуемыми моралью добродетелями, ни с объективной реальностью да практической пользой естественных наук. Правда, афинский оратор Гиперид с ними бы не согласился. Однажды ему выпало защищать перед судом знаменитую гетеру Фрину, служившую моделью скульптору Праксителю и живописцу Апеллесу.
История попадания Фрины под суд в высшей степени забавна и, к сожалению, вполне современна. Ухлестывавший за барышней оратор Евфий получил от ворот поворот. Может, был неплатежеспособным голодранцем – расценки-то у девушек доходили до таланта серебра за свиданку, что составляло цену тогдашнего боевого корабля, пресловутой триеры, на которых зиждилась морская моща Афин (лидийскому царьку даже пришлось поднять налоги, дабы оплатить услуги барышни). А может просто был на редкость мерзостен телом и душонкой… Во всяком случае, отвернутый Евфий подал на Фрину донос по обвинению в безбожии.
А дело это было серьезное – лучшему из людей Сократу афинская демократия по этому поводу поднесла чашу с цикутой. И Фрину, не наделенную правами гражданина, ничего хорошее ждать не могло. Тем более защитная речь Гиперида никакого воздействия на судей не оказала. Поэтому Гиперид нанес им удар ниже пояса – по его знаку гетера скинула одежды, и гелиэя дружно оправдала Фрину, ибо в таком совершенном теле ну никак не могла таиться нечестивая душа…
Так что практическое применение красоте люди умели находить давно. Авиаконструктор Туполев выносил суждения о конструкциях, основываясь на их красоте – некрасивые летали или работали плохо… Ну а точки над «и» расставил писатель и палеонтолог Иван Антонович Ефремов в «экспериментальном романе» «Лезвие бритвы», исходя из того, что «красота существует помимо нас, в объективной реальности, как говорят философы» давал такое определение:
…красота — это наивысшая степень целесообразности, степень гармонического соответствия и сочетания противоречивых элементов во всяком устройстве, во всякой вещи, всяком организме. А восприятие красоты нельзя никак иначе себе представить, как инстинктивное. Иначе говоря, закрепившееся в подсознательной памяти человека благодаря миллиардам поколений с их бессознательным опытом и тысячам поколений — с опытом осознаваемым. Поэтому каждая красивая линия, форма, сочетание — это целесообразное решение, выработанное природой за миллионы лет естественного отбора или найденное человеком в его поисках прекрасного, то есть наиболее правильного для данной вещи. Красота и есть та выравнивающая хаос общая закономерность, великая середина в целесообразной универсальности, всесторонне привлекательная, как статуя.
Нетрудно, зная материалистическую диалектику, увидеть, что красота — это правильная линия в единстве и борьбе противоположностей, та самая середина между двумя сторонами всякого явления, всякой вещи, которую видели еще древние греки и назвали аристон — наилучшим, считая синонимом этого слова меру, точнее — чувство меры. Я представляю себе эту меру чем-то крайне тонким — лезвием бритвы, потому что найти ее, осуществить, соблюсти нередко так же трудно, как пройти по лезвию бритвы, почти не видимому из-за чрезвычайной остроты.
Ну а теперь давайте переведем этот достаточно длинный период на язык информационных технологий. Все получается в высшей степени ясно, логично и точно. Что такое хаос? А давайте-ка соотнесем его с белым шумом. Почему он лежит в начале начал, почему именно он рождает новое? А давайте вспомним, как будет выглядеть при отсутствии тезауруса сообщение с нулевой избыточностью, то есть максимально информативное – ведь именно белым шумом…
Итак, хаос – белый шум, чистая случайность – порождает новое. А потом это новое должно пройти через беспощадные фильтры естественного отбора. Прошел через естественный отбор – чудесно, можешь плодиться и размножаться дальше. Не прошел – отправляешься в захоронения неудачных экспериментов слепой садистки Эволюции. Захоронения, которые изучают науки геология да палеонтология. Кладбища, размеру которых позавидовали б и вымышленный доктор Франкенштейн и реальный врач Менгеле.
И ефремовское «лезвие бритвы» очень просто объяснять тем, кто знаком хотя бы с линейным ТАРом. Ведь даешь системе большой запас устойчивости – проигрываешь в динамике. Выигрываешь в динамике – платишь за это сложностью управления. Еще авиаторы 1930-х знали, что для начального обучения пилотов хороши машины устойчивые, а в воздушном бою преимущество получит динамичный, но строгий в управлении аэроплан.
Но это все классика естествознания и кибернетики, Шеннон и Хэвисайд. А дальше у Ефремова идет интересное и современное – «закрепившееся в подсознательной памяти человека благодаря миллиардам поколений с их бессознательным опытом». Раскладываем по частям – миллиарды поколений (в которые явно включены простейшие и насекомые…) – это очень много информации. И анализируется она бессознательно, в подсознании… То есть – много информации обрабатывается по незаданным явно паттернам. Что это?
Да Большие Данные, Big Data самая натуральная… Которую обрабатывает нейросеть нашего головного мозга. Никакой мистики, сплошная статистика. Только статистика очень и очень больших объемов данных. Она и есть та самая красота «в смысле Ефремова». Та, что «существует помимо нас, в объективной реальности, как говорят философы». И интерпретация этой красоты вполне переносима в кремниевые мозги «умных машин».
И демонстрируют это в очень и очень забавной и наглядной форме – Welcome to the First International Beauty Contest Judged by Artificial Intelligence. Нас приглашают понаблюдать за первым международным конкурсом красоты, судить который будет искусственный интеллект да и поучаствовать при желании. И судить это ИскИн должен будет так, чтобы это устроило и белковую аудиторию. Значит – машина должна будет освоить тот самый опыт миллиардов поколений, научиться обрабатывать его на подсознательном уровне – то есть на уровне не заданных явно паттернов.
Забава… Но очень и очень серьезная, куда серьезней, нежели та толика радиоактивного вещества, зажигавшее новые звезды на экранчике сернистого цинка под увеличительным стеклом. Можно, кстати, задуматься и о практическом применении таких систем – ну, скажем, кастинг актрисок для всяких там сериалов и любимых народом шоу. Во всяком случае на тот недолгий период, в который при съемке этих самых сериалов и шоу будут использоваться белковые, а не синтезированные компьютером цифровые модели.
Кстати, синтез цифровых моделей предполагает наличие такой системы оценки. Вводим в генетический алгоритм случайные изменения, да даем ИскИну глянуть на результат. Если он понравился – фиксируем достигнутое, и начинаем вводить новые изменения. Так что строками Заболоцкого, надо успеть насладиться пока еще существует вопрос:
А если это так, то что есть красота
И почему её обожествляют люди?
Сосуд она, в котором пустота,
Или огонь, мерцающий в сосуде?