Когда в начале ХХ века корнет кавалергардского полка граф Игнатьев (российский военный атташе в Париже в период Первой мировой, генерал РККА и автор мемуаров «50 лет в строю») сдавал вступительный экзамен по географии в Академию Генерального штаба, он не мог припомнить название города на Тигре. Не помогла ему — в совершенстве, как и подобало гвардейцу, знавшему тайны дамских туалетов — и дарованная добрым профессором Христиани подсказка, что название города дало имя одной популярной ткани, муслина… Ну а сегодня название Мосул прочно вошло в военную историю — и вскоре окажет неизбежное влияние на развитие военной робототехники.
Связано это с тем, что в начале второй декады июня 2014 года вооружённые отряды группировки «Исламское государство Ирака и Леванта» взяли город Мосул. Событие это ознаменовалось массовыми зверствами, возвращающими нас к худшим временам «Тёмных веков» — многочисленные убийства, публичная казнь двенадцати шейхов, отказавшихся присягнуть новому режиму, обещания уничтожить все церкви (на армянский храм в Мосуле напали 13 июня). Полмиллиона человек, спасая свои жизни и бросив имущество, устремились прочь из города…
Значение этого события чрезвычайно велико. В первую очередь, конечно, это трагедия гигантского числа людей, жизненный уклад которых безвозвратно порушен. Многие тысячи неизбежно погибнут в ходе процесса эвакуации: несчастные случаи, обострения болезней, отсутствие воды, пищи, крова… Но дальше надо задуматься о самом современном мироустройстве. И — оценить его как безнадёжно порочное, не обеспечивающего людям защиту даже самого фундаментального их права — права на жизнь; все остальные права и свободы для покойника значения не имеют…
Кстати, очень символично, что все это происходит в Ираке, ставшем своеобразным «полигоном шайтана» на грани перехода от промышленной эпохи к постиндустриальной. Наверное, не было более яркого знамения перехода от Индустрии к Информации, чем две войны в Заливе, в ходе которых США с их сателлитами сокрушили огромную, но застрявшую в прошлом и лишённую современных технологий армию Саддама Хусейна. Ирак, нефтяные богатства которого начали работать на благо глобальной экономики, стал объектом принудительного построения демократии, что позволило покинуть его коалиционным войскам.
Теперь это цивилизованное государство. Со своей армией. Не такой громадной, как у повешенного Саддама, но всё равно очень и очень солидной. Более двухсот семидесяти тысяч штыков на активной службе. Военный бюджет — свыше $6 млрд (2,7% от ВНП). Доступ к самой передовой западной технике: танки M1A1 Abrams в количестве 280 штук, бронетранспортёры Stryker, будто бы не пробиваемые ручными гранатомётами, числом четыреста единиц. Авиация непосредственной поддержки сухопутных войск. Современные системы связи и управления…
Структура армии, оптимизированная на борьбу с инсургентами. Подготовка, проводившаяся лучшими специалистами первого мира по программе «NATO Training Mission — Iraq» в соответствии с выработанным начиная с Вьетнама опытом противопартизанской войны. И — полное фиаско… Несколько тысяч исламистов занимают город с населением в миллион шестьсот тысяч человек. Иракская армия бежит, несмотря на численное и техническое превосходство; дезертировала вроде бы треть… Её заокеанские покровители ничем ей помочь не могут — ну разве что массированными авиаударами со спешно подтянутой атомной авианосной группы; понимая это, беженцы спасаются ещё быстрее, дабы не стать ещё и жертвами на алтарь демократии.
Что же произошло? Для того чтобы понять это, обратимся к работам такого учёного, как Эдвард Николае Люттвак (Edward Nicolae Luttwak). Мало кто описывает современный мир с такой беспощадной точностью, как он. Чего стоит один термин «турбокапитализм» (turbo capitalism), описывающий глобализованный и информатизованный мир, в котором бизнес виртуален, реальный сектор малоприбылен, а капитал наднационален; в котором исчезает средний класс и растёт поляризация между богатыми и бедными… Но это тема для другого разговора. А сейчас мы поговорим о его работах по военной истории. Благо они прекрасно переведены на русский иждивением Университета Дмитрия Пожарского.
Тем, кто числит себя наследниками Второго Рима, стоит прочитать «Стратегию Византийской империи». Происходящее в «цветных революциях», на Майдане и площади Тахрир, обретёт кристальную ясность после знакомства с писанной давным-давно (первое издание — 1968 год, Альенде оставалось жить ещё пять лет; Люттвак же был советником ещё Рональда Рейгана) книгой «Государственный переворот. Практическое пособие». Ну а к цели нашего разговора непосредственное отношение имеет «Стратегия: Логика войны и мира» («Strategy: the logic of war and peace»).
В ней Люттвак сформулировал интереснейшее понятие, применимое к войнам современности и описывающее саму эту современность. Понятие это — постгероическая эпоха. И введено оно без всякой мистики и морализаторства: голая демография и экономика. Суть явления состоит в радикально изменившемся за сотню лет отношении развитых европейских стран и США к человеческим потерям. Даже самое минимальное количество KIA да MIA нынче считается неприемлемым.
И дело тут не в каких-то национальных особенностях, а тем паче не в трусости европейцев. Дело в духе времени. В каждой английской деревушке вы найдёте военный монумент, памятник жертвам Первой мировой. И в окопах Вердена европейцы изничтожали друг друга с энтузиазмом — и высокотехнологическими газами и пулемётами, и вернувшими таинство «греческого огня» огнемётами, и обращающимися вообще к палеолиту дубинами… Но это было раньше! Во времена высокой рождаемости и низкой продолжительности жизни.
А теперь — все другое. Рожают — во всяком случае аборигены первого мира — редко. Слишком трудно и дорого вырастить ребёнка в рыночной экономике, относясь к этому всерьёз. Слишком затратны добротные детские вещи. Да ещё ребёнка по тамошним законам нельзя оставлять одного, а няни заоблачно дороги — значит, конец карьере для мамы, невосполнимый ущерб бюджету семьи (то самое размывание среднего класса). Но в нижних слоях с редуцированными потребностями — счастье! Пособие по безработице, пособие на детей, особенно на больных, и не собиравшейся работать маме запрет на оставление детей неудобств не сулит…
В результате ребёнок из работающих слоев слишком дорог и редок, чтобы потерять его на войне. А нижним слоям нет нужды идти в армию: пособие по безработице… Да и не справится эта публика со сколько-нибудь сложной техникой. Люттвак описал результат так: «Данные новой семейной демографии свидетельствуют, что ни одна из развитых стран с низким уровнем рождаемости больше не может играть роль классической великой державы: ни США, ни Россия, ни Британия, ни Франция, ни (тем более) Германия и Япония».
Так оно и есть… ЕС в военном смысле — пигмей. США вынуждены полагаться на дистанционные войны, на авиаудары. Результат этого — беженцы из Мосула, уничтожаемые храмы (в какой там стране на банкнотах пишут «In God We Trust»?). И защитить их — некому. Переход страны на рыночно-демократические рельсы меняет и демографическую парадигму; умирать на войне даже в более бедном государстве «всеобщего благосостояния» никто не хочет.
И выход из этой ситуации один — развитие военной робототехники. Люттвак пишет: «Типичное для великой державы занятие, “восстановление порядка”, все ещё требует сухопутных войск». Этих же войск у развитых стран не будет больше никогда! И будут складываться ситуации, когда большие и богатые государства окажутся бессильными перед горсточками готовых умирать и убивать фанатиков. Традиционно проблемы решались наймом сипаев и гуркхов, но демографический перелом (см. книги С. П. Капицы) захватывает новые и новые страны. Однако нет закона природы, запрещающего создание робота, который будет лучшим пехотинцем, нежели человек.
Тем более что кинодива Анджелина Джоли нынче ведёт распиаренную кампанию против сексуального насилия на войне. А лучшим и самым радикальным средством против него будет роботизация армий. Не станет же кремниевый боец гоняться за белковыми барышнями, не станет расстреливать (без приказа…) пленных, мстя за камрада-кореша, сошедшего с конвейера на той же фабе, не станет грабить мирное население (это останется прерогативой транснациональных концернов). Сплошные плюсы от внедрения Lethal autonomous robotics — LARS, не говоря уже о прекрасном рынке сбыта для систем искусственного интеллекта и стимуле для их развития!